Читать онлайн "записки с мертвой станции". Записки с мертвой станции Записки с мертвой станции читать онлайн

© Савиных В. П., 2017

© Издание, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2017

* * *

Медленно, ощупывая пустую холодную темноту, в космическую станцию вплыли двое в противогазах… Так, наверное, мог бы начинаться какой-нибудь фантастический триллер. Этот эпизод, несомненно, очень эффектно выглядел бы на кинопленке. На самом же деле увидеть нас было невозможно: вокруг жуткая тишина, непроницаемая темень и космический холод. Такой обнаружили мы станцию «Салют-7», которая к тому же теряла высоту, не отвечала на позывные с Земли. Двое землян в мертвой станции, где-то посреди бесконечного космоса…

В такие секунды проносится в голове вся жизнь.

Сегодня сообщения о полетах в космос стали восприниматься как что-то само собой разумеющееся, привычное. Примерно как поездка в метро с одного конца города на другой. На околоземной орбите у Земли появился еще один дом. Немного не такой, как на Земле, но не менее светлый, теплый, ухоженный и гостеприимный.

А между тем космос загадочен и страшен.

Любой дом нуждается в том, чтобы о нем заботились – время от времени меняли обои, белили потолки, следили за трубами… И вот однажды и с нашим космическим жилищем стряслась беда. Станция замолчала, погасла, потеряв интерес к жизни, – почти как человека, «Салют» постигла депрессия.

Итак, двое – Владимир Джанибеков и я, Виктор Савиных, – вплывали в неизвестность. На нашу долю выпало попытаться «растормошить» молчавшую станцию.

Что говорить, случай чрезвычайный. Поэтому о нашей экспедиции 1985 года сведения в СМИ были крайне обрывочными и хорошо отредактированными. Сообщения ТАСС бодро информировали, что экипаж производит на борту плановые работы, настроение и самочувствие хорошие.

Как бы хотелось, чтобы и в самом деле все вышло почти сказочно: пришли, увидели, починили и с победой возвратились… Победа, конечно, была одержана – станция вновь ожила. И все же…

В этих записках реальная хроника 165 дней, прожитых вне Земли, восстанавливающая, как же все было на самом деле.

В. П. Савиных,

летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза

Благодарность ООО «ИВИС» за копию статьи Константина Петровича Феоктистова «Мужество «Памиров», опубликованной в газете «Правда» от 5 августа 1985 года.

Почему замолчал «Салют-7»

«Салют-7» впал в состояние анабиоза. Вывести его из этого состояния не были способны никакие хитроумные наборы команд, посылаемых на борт из ЦУПа…

По уже давно сложившейся традиции, закончив дублирование после старта в космос экипажа В. Джанибекова, И. Волка и С. Савицкой, мы возвращались со стартовой позиции в автобусе, который привез основной экипаж. Вот тогда на стекле автобуса фломастером я написал: «До старта 302 дня!» Именно столько оставалось до 15 мая 1985 года, когда наконец мы с В. Васютиным станем основным экипажем и отправимся на орбитальную станцию «Салют-7»…

Готовились мы к длительной экспедиции на орбиту давно.

В 1982 году начали тренировки в составе: В. Васютин, В. Савиных, И. Пронина, подготовка велась вместе с экипажем Л. Попова, А. Сереброва и С. Савицкой. Именно этот экипаж ушел в полет, а мы, выполнив дублирование, продолжили подготовку. Однако программа космических исследований в очередной раз была изменена. В космос должен был полететь врач. И вновь наш экипаж, к которому присоединился врач В. Поляков, оказался дублером. В космос же отправились Л. Кизим, В. Соловьев и О. Атьков. Подготовка к полету продолжалась. Как оказалось, нам нужно было запастись терпением. Американцы готовились запустить на орбиту женщину, которая должна была работать в открытом космосе. Генеральный конструктор В. П. Глушко решил опередить Америку. Для краткого полета на станцию был сформирован экипаж в составе В. Джанибекова, И. Волка и С. Савицкой, с отлета которого я и начал эту главу. В этот экипаж третьим членом был введен И. Волк. Программа «Бурана» велась быстрыми темпами, и было решено «показать» космические условия командиру отряда летчиков-испытателей программы «Буран». Его программой был предусмотрен полет на самолете по траектории посадки «Бурана» после возвращения из космоса. Третьим членом нашего, вновь дублирующего, экипажа тогда была Е. Иванова.

Такова предыстория. Итак, через 302 дня мы возьмем курс к звездам. Третьим членом нашей экспедиции (уже четвертым по счету за время подготовки к полету) стал А. Волков. Он тоже был из нашего набора – появился в Звездном городке и начал подготовку к полету в 1979 году, – нам предстояло лететь на станцию, покинутую предыдущей экспедицией пять месяцев назад. Иными словами, станция со 2 октября 1984 года была законсервирована и находилась в режиме автоматического полета, с ней проводились только контрольные сеансы радиосвязи.

В Центре подготовки космонавтов шли плановые тренировки. Но 12 февраля 1985 года на орбитальном комплексе «Салют-7» что-то произошло.

В этот день при проведении одного из контрольных сеансов связи со станцией, работающей в автоматическом режиме (то есть когда экипажа на борту станции нет), дежурная смена ЦУПа заметила (по телеметрическим данным), что произошел автоматический переход с основного на резервный комплект бортового радиопередатчика, по которому идут сигналы на Землю, подтверждающие прием команд (т. е. «квитанция»). Это означало, что в основном комплекте прибора возникла какая-то неисправность. Пока не разобрались, в чем причина отказа основного передатчика, включать его было нельзя – могло произойти короткое замыкание.

В следующем сеансе связи проверочные включения для выяснения причин возникшего отказа проводились без участия разработчиков радиосистемы, через которую на борт станции передавались команды, а с борта на Землю – «квитанции» об их прохождении. Это было грубым нарушением со стороны утренней смены. Была выдана команда на включение основного комплекта радиосистемы. Станция ушла из зоны радиовидимости. На следующем сеансе связи обнаружили, что команды с Земли перестали поступать на борт станции. То есть повторное включение основного комплекта привело к расширению аварийной ситуации. Так как режим автоматического включения радиоаппаратуры по командам от программно-временного устройства в это время не был задействован, а команды с Земли на борт не поступали, то второе включение привело к тому, что прекратилась радиосвязь с бортом и исчезла возможность контроля состояния станции. Таким образом, мы оказались в полном неведении, что же происходит на борту «Салюта», лишившись телеметрических данных о состоянии бортовых систем комплекса.

Все это означало, что теперь по сигналам станционных датчиков нельзя контролировать состояние станции на орбите, анализировать характер ее движения вокруг центра масс (а вдруг она раскрутилась, например, за счет утечки газа), невозможно использовать аппаратуру и двигатели ориентации для обеспечения сближения и стыковки с транспортными кораблями, а также следить за работой и состоянием бортовых систем станции (терморегулирования, энергоснабжения, обеспечения газового состава атмосферы, запаса горючего в двигательной установке).

Теплилась надежда, что, несмотря на потерю ориентации, Солнце все же дает станции энергию, достаточную для поддержания минимально необходимого теплового режима.

«Салют-7» впал в состояние анабиоза. Вывести его из этого состояния не были способны никакие хитроумные наборы команд, посылаемых на борт из ЦУПа.

С помощью оптических средств системы противоракетной обороны станция воспринималась как цельный объект. За ней велись только визуальные наблюдения, когда она появлялась над территорией нашей страны.

Точное измерение орбиты «Салюта-7» было поручено выполнять службам ПРО, измерения которых были согласованы со службами баллистического центра ЦУПа. По наземным наблюдениям удалось установить, что раскрутки станции не происходит. Это было важно: к быстро вращающейся станции не подойдешь и не состыкуешься, так как стыковочный узел находится далеко от центра масс станции.

Было очевидно, что для прояснения ситуации и восстановления работы станции нужно иметь на ее борту экипаж. Высказывались и другие мнения, в частности о невозможности восстановления «Салюта». Однако рассудить спор могли только полет и работа экипажа в космосе. Для этого необходимо было разработать схему выведения транспортного корабля к молчащей станции, не ориентированной в пространстве, подготовить корабль и экипаж к выполнению необычной задачи, позаботиться об оснащении его оборудованием, составить новую баллистическую схему сближения, не говоря уже о дополнительных тренировках. Словом, предстояла огромнейшая работа, а время торопило: «Салют» постепенно терял высоту.

Кому доверить этот полет? Очевидно, что командиром должен стать космонавт, безупречно владеющий искусством ручной стыковки. Как определить подходящую кандидатуру?

В. Васютин, с которым мы готовились к длительной экспедиции, мог бы выполнить подобную стыковку, но, поскольку он ни разу не летал в космос, ЦУП не мог доверить ему этот полет.

Кто же станет командиром? Ответа пока не было.

Ручную стыковку в космосе выполняли только трое: Л. Кизим, который после недавнего возвращения должен пройти послеполетную реабилитацию; Ю. Малышев, не прошедший подготовки по программе выхода в открытый космос и не имевший опыта длительной работы на орбите; В. Джанибеков, получивший от медиков рекомендацию не участвовать в длительных полетах. Поэтому после разговора о предстоящей работе с А. Леоновым Володя Джанибеков срочно лег в госпиталь для медицинского освидетельствования, согласовав с Л. Леоновым вопрос о бортинженере.

Вопрос о бортинженере особо не обсуждался: я, Виктор Савиных, был готов к полету.

С Володей Джанибековым нас связывала давняя дружба. Я запомнил его по своему первому полету, когда он вместе с космонавтом из Монголии Ж. Гуррагчей прибыл на орбитальную станцию «Салют-6» для выполнения короткого космического полета. Инженерные знания Джана (так называют его друзья), умение точно ориентироваться в ситуации, огромное трудолюбие, товарищеская безотказность были бы очень кстати в предстоящем, полном неизвестности полете. Но пока об этом можно было только мечтать. Медицина – дело серьезное. К тому моменту за плечами дважды Героя Советского Союза полковника Владимира Джанибекова уже были четыре коротких полета в космос – в январе 1978-го, марте 1981-го, июне 1982-го и июле 1984-го.

А ждать было нельзя. Свежи еще были воспоминания об американской станции «Скайлеб», которая, потеряв управление, начала – виток за витком – снижаться. Упасть она могла в любой точке земного шара – пресса подняла большой шум. К счастью землян, падение станции произошло в акватории океана.

21 февраля я начал тренировки с А. Березовым. Необходимо было срочно отрабатывать программу сближения с неконтролируемым объектом. Станция постепенно теряла высоту, а выполнить коррекцию ее орбиты из-за непрохождения радиокоманд не представлялось возможным. А. Березовой уже выполнял длительный космический полет на станции «Салют-6» с В. Лебедевым в 1982 году и поэтому был всегда готов отправиться в новую экспедицию. Но когда через два дня мы пришли к генеральному конструктору В. П. Глушко, выяснилось, что врачи не допускают А. Березового к длительному полету. Как только мы вышли из кабинета генерального конструктора, Алексей Леонов, руководивший нашей подготовкой, отправил меня в Центр подготовки космонавтов им. Ю. Гагарина проводить тренировки с В. Ляховым. «Опять новый командир!»

С Ляховым я уже однажды был в программе, когда планировался длительный полет экипажа с участием женщины на «Салюте-7». Предполагалось, что полетят В. Титов, Г. Стрекалов и И. Пронина. Но в последний момент кто-то в руководящих инстанциях решил, что экипаж якобы к полету не готов, и вместо И. Прониной космонавтом-исследователем утвердили А. Сереброва. Но А. Серебров с В. Ляховым входили в состав дублирующего экипажа, и, в свою очередь, Сашу Сереброва нужно было кем-то заменить. Так я и попал в дублирующий экипаж к В. Ляхову и А. Александрову. Наши тренировки с В. Ляховым при подготовке к полету на молчащую станцию ограничились лишь двумя днями. Было принято решение об очередной замене командира – им стал Л. Попов, который уже два раза был в космосе. Во время нашей экспедиции с В. Коваленком на станцию «Салют-6» он прилетал к нам вместе с румынским космонавтом Д. Прунариу. Л. Попов хорошо знал эту станцию: они с В. Рюминым год назад пробыли на ней 185 суток – и работать с ним было бы легко.

Тренировки начались с Поповым опять с азов.

Вокруг планируемой экспедиции было много шума, экипаж так и не был еще утвержден. По факту потери связи со станцией была создана специальная комиссия. Каждый день в Центре управления полетами группы специалистов анализировали создавшуюся на борту станции нештатную ситуацию, рассматривали возможные варианты случившегося: разгерметизацию от попавшего метеорита, пожар из-за короткого замыкания, взрыв баллонов в двигательной установке. Ничего определенного сказать специалисты Госкомиссии не могли. Оставался только один шанс: рискнуть, послав на станцию экипаж. Только там, на станции, можно было окончательно определить причины происшедшего и попытаться восстановить ее работоспособность. Да… но на «Салют-7» еще надо попасть. Вспоминаются слова В. Ляхова: «Все будет не так!» Но мы продолжали усиленно тренироваться.

В середине марта В. Джанибеков закончил обследование в госпитале, наверное, самое быстрое в практике врачей, и получил добро от Главной медицинской комиссии на полет сроком не более 100 суток. Было принято решение начать подготовку к полету на станцию «Салют-7» основному экипажу в составе В. Джанибекова и В. Савиных, а также дублерам – Л. Попову и А. Александрову. Наконец-то появилась определенность.

К этому времени была окончательно принята программа экспедиции, которая предусматривала полет двух космонавтов на корабле «Союз Т-13» для ремонта станции. Экипажу надлежало вручную состыковаться с «Салютом-7». Поэтому корабль был усовершенствован: на боковой иллюминатор установлен лазерный дальномер, сняты третье кресло и автоматическая система сближения, а за счет освободившегося веса баки двигательной установки залиты топливом до максимально возможного уровня, установлены дополнительные патроны очистки атмосферы и другое оборудование, позволяющее продлить автономный полет. Как потом выяснилось, дополнительная емкость с водой сыграла решающую роль в успешном выполнении программы.

Согласно программе, после выполнения стыковки со станцией экипажу предстояло попытаться перейти в нее и, если это возможно, приступить к восстановлению работоспособности комплекса. Выполнив все восстановительные работы внутри, члены экспедиции должны были выйти в открытый космос, чтобы установить дополнительные солнечные батареи. Необходимость в этом была вызвана тем, что станция «Салют-7» находилась на околоземной орбите уже долго и активные поверхности солнечных батарей начали терять свою эффективность из-за воздействия микрометеоритов. Первыми данную техническую задачу выполнили В. Ляхов и А. Александров – экипаж второй экспедиции, затем то же самое проделали Л. Кизим и В. Соловьев. Теперь об этом предстояло позаботиться нам с В. Джанибековым.

Предусмотрен был в программе и вариант невыполнимости ремонта станции. В этом случае нам предписывалось осуществить торможение станции для последующего снятия ее с орбиты и посадки в океан.

Моя встреча с командиром экипажа В. Джанибековым произошла у трапа самолета на Чкаловском аэродроме. Он прибыл туда из госпиталя, пройдя медицинское обследование, а я – из профилактория Звездного городка, где находился в период подготовки.

Нам предстояло вместе шагнуть в неизвестность. С первых же дней подготовки у нас сами собой сложились неформальные служебно-должностные отношения: кто в чем был сильнее, тот и брал на себя роль лидера.

Старт в неизвестность

Друзья отправляли нас в неизвестность, а страна в это время жила спокойной, размеренной жизнью, окрыленная очередным сообщением ТАСС: «В соответствии с программой исследования космического пространства 6 июня 1985 года в 10 часов 40 минут московского времени в Советском Союзе осуществлен запуск космического корабля «Союз Т-13».

Мы начали усиленно тренироваться на тренажере «Бивни-2», который был установлен на Байконуре. Оттачивали технику пилотирования, стремясь поистине к ювелирной точности, режим за режимом, стыковку за стыковкой. Инструкторы придумывали все новые и новые трудности, изобретая отказы различных приборов и систем, вводя различные угловые скорости вращения станции по всем осям.

Вместе со своими дублерами мы составляли два экипажа, которые готовились к выполнению одной и той же задачи, отрабатывали все до мельчайшей подробности. Нам очень помогал экипаж Л. Попова и А. Александрова. Все делали вместе, учитывая ошибки друг друга. Тогда же с нами проходил стажировку С. Крикалев, который еще не был зачислен в отряд космонавтов. Он готовил бортовую документацию корабля для этого полета.

Впоследствии он выполнит длительный космический полет, будет членом совместной экспедиции с американцами на корабле «Шаттл», затем выполнит полет на станции будущего поколения, Международной космической станции вместе с американцем Шепардом и моим учеником Ю. Гидзенко в составе первого экипажа. Позже он возглавлял Центр подготовки космонавтов, завершив свою летную карьеру 803-суточным пребыванием в космосе во время шести полетов.

Один раз в две недели мы летали на космодром Байконур и работали на усовершенствованном под эту программу тренажере «Бивни»; прилетая в Москву, выполняли тренировки в гидробассейне, отрабатывали выход в открытый космос для установки дополнительных солнечных батарей.

Была разработана следующая схема сближения и стыковки: двухсуточной схеме сближения предпочли трехсуточную, чтобы иметь время на проведение точных измерений параметров орбиты и проведение оптимальных маневров дальнего сближения. На расстоянии около 10 километров мы должны были увидеть станцию после выхода из тени на фоне неба, с помощью оптического визира навести на нее ось корабля и выдать сигнал в бортовую вычислительную машину. Машина запомнила, что в данный момент выбранная ось корабля «смотрит» на станцию. Бортовая машина, зная ежемоментно фактическое положение осей корабля в инерциальной системе координат и имея данные о направлении на станцию, должна была выполнять необходимые расчеты и выдавать команды на двигатели для выведения корабля в окрестности станции. С расстояния 2–3 километра экипаж должен был взять управление на себя и, используя лазерный дальномер, провести расчеты, чтобы со скоростью, обеспечивающей сближение и безопасность, подойти к станции на расстояние 200–300 метров. Затем надо было осуществить облет станции и пристыковаться к нужному стыковочному узлу.

Поскольку ЦУП не имел информации от станции, основная работа на заключительном этапе по обеспечению сближения, причаливания и стыковки, главные решения возлагались на нас.

Луч лазерного прибора – тончайшая игла, которой надо попасть в станцию, чтобы узнать, каково расстояние до нее. Это нужно успеть сделать в считанные секунды. Опять продолжились тренировки.

Конечно, готовились также заменить аппаратуру, которая вышла из строя. В ЦУПе уже разобрались в возможных причинах неполадок, изготовили прибор. Именно его, привезя на корабле «Союз Т-13», мы и должны были установить на станции «Салют-7».

Программа полета была уже рассчитана и составлена, но дата старта еще не была определена.

К нам периодически приезжал министр общего машиностроения: именно его ведомство создавало всю космическую технику; О. Д. Бакланов постоянно следил за степенью готовности экипажа. Если мы интересовались «Когда?», то он всегда отвечал, что мы должны быть полностью готовы, а за датой дело не станет.

Сначала были ошибки, потом их становилось все меньше и меньше. Мы научились летать на тренажерах с новыми приборами, по новой методике, в новых условиях. Опыт В. Джанибекова при его тренировках по программе «Спираль» очень пригодился.

Наступил момент, когда мы с Володей поняли, что лучше мы уже оттренироваться не сможем. Стало ясно, что наши навыки и знания позволят нам осуществить намеченное, и было принято решение о старте.

25 мая мы вылетели на космодром Байконур. Вроде бы обычное явление – проводы экипажа в полет, но сам полет был чрезвычайно необычен. Мы не знали, что нас ждет впереди, но верили в успех. Друзья и близкие очень волновались. Необычными были и наши проводы на Земле. Утром во время завтрака в столовой должны были собраться все друзья на традиционный бокал шампанского перед отлетом экипажа на Чкаловский аэродром, чтобы лететь на Байконур.

В то утро оба экипажа пришли с семьями в столовую, на столе стояли бутылки с шампанским, а провожающих не было. Сначала мы не понимали, что происходит, а потом вспомнили, что вышел Указ о борьбе с алкоголизмом. Время начала действия Указа – 1 июня. Было 25 мая. Военные выполнили этот указ досрочно. Мы сели завтракать – никто к нам не заходил. К нам был послан В. Зудов, он и остался с нами, затем пришел А. Леонов, который сообщил, что все начальство ждет нас на выходе из профилактория: мы опаздываем на самолет.

Действительно, около профилактория нас ждали все: отряд космонавтов, руководители, близкие. Приехал проводить меня и ректор МИИГАиКа В. Д. Большаков. За два дня до вылета на космодром на ученом совете института я защитил кандидатскую диссертацию на тему «Оптические приборы».

Виктор Савиных

«Салют-7». Записки с «мертвой» станции

Эта книга – последнее свидетельство жизни космической станции «Салют-7», бывшей некогда вершиной научно-технического прогресса в космосе. Она состоит из отрывков дневников, которые вел на борту станции дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР Виктор Петрович Савиных. Вместе со своим коллегой Владимиром Александровичем Джанибековым он был отправлен на «Салют-7» со сложнейшей миссией – «оживить» станцию, вернуть ее под контроль ЦУПа и предотвратить ее падение на Землю.

Во время полета космонавтам пришлось выполнить множество беспрецедентных операций, в том числе – стыковку с неуправляемым объектом. Именно поэтому экспедиция Савиных и Джанибекова до сих пор считается одной из самых сложных за всю историю космонавтики. Детали этой экспедиции подробно описаны в книге «Салют-7». Записки с «мертвой» станции».

Виктор Савиных

«Салют-7»

Записки с «мертвой» станции

© Савиных В. П., 2017

© Издание, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2017

Медленно, ощупывая пустую холодную темноту, в космическую станцию вплыли двое в противогазах… Так, наверное, мог бы начинаться какой-нибудь фантастический триллер. Этот эпизод, несомненно, очень эффектно выглядел бы на кинопленке. На самом же деле увидеть нас было невозможно: вокруг жуткая тишина, непроницаемая темень и космический холод. Такой обнаружили мы станцию «Салют-7», которая к тому же теряла высоту, не отвечала на позывные с Земли. Двое землян в мертвой станции, где-то посреди бесконечного космоса…

В такие секунды проносится в голове вся жизнь.

Сегодня сообщения о полетах в космос стали восприниматься как что-то само собой разумеющееся, привычное. Примерно как поездка в метро с одного конца города на другой. На околоземной орбите у Земли появился еще один дом. Немного не такой, как на Земле, но не менее светлый, теплый, ухоженный и гостеприимный.

А между тем космос загадочен и страшен.

Любой дом нуждается в том, чтобы о нем заботились – время от времени меняли обои, белили потолки, следили за трубами… И вот однажды и с нашим космическим жилищем стряслась беда. Станция замолчала, погасла, потеряв интерес к жизни, – почти как человека, «Салют» постигла депрессия.

Итак, двое – Владимир Джанибеков и я, Виктор Савиных, – вплывали в неизвестность. На нашу долю выпало попытаться «растормошить» молчавшую станцию.

Что говорить, случай чрезвычайный. Поэтому о нашей экспедиции 1985 года сведения в СМИ были крайне обрывочными и хорошо отредактированными. Сообщения ТАСС бодро информировали, что экипаж производит на борту плановые работы, настроение и самочувствие хорошие.

Как бы хотелось, чтобы и в самом деле все вышло почти сказочно: пришли, увидели, починили и с победой возвратились… Победа, конечно, была одержана – станция вновь ожила. И все же…

В этих записках реальная хроника 165 дней, прожитых вне Земли, восстанавливающая, как же все было на самом деле.

В. П. Савиных,
летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза

Благодарность ООО «ИВИС» за копию статьи Константина Петровича Феоктистова «Мужество «Памиров», опубликованной в газете «Правда» от 5 августа 1985 года.

Почему замолчал «Салют-7»

«Салют-7» впал в состояние анабиоза. Вывести его из этого состояния не были способны никакие хитроумные наборы команд, посылаемых на борт из ЦУПа…

По уже давно сложившейся традиции, закончив дублирование после старта в космос экипажа В. Джанибекова, И. Волка и С. Савицкой, мы возвращались со стартовой позиции в автобусе, который привез основной экипаж. Вот тогда на стекле автобуса фломастером я написал: «До старта 302 дня!» Именно столько оставалось до 15 мая 1985 года, когда наконец мы с В. Васютиным станем основным экипажем и отправимся на орбитальную станцию «Салют-7»…

Готовились мы к длительной экспедиции на орбиту давно. В 1982 году начали тренировки в составе: В. Васютин, В. Савиных, И. Пронина, подготовка велась вместе с экипажем Л. Попова, А. Сереброва и С. Савицкой. Именно этот экипаж ушел в полет, а мы, выполнив дублирование, продолжили подготовку. Однако программа космических исследований в очередной раз была изменена. В космос должен был полететь врач. И вновь наш экипаж, к которому присоединился врач В. Поляков, оказался дублером. В космос же отправились Л. Кизим, В. Соловьев и О. Атьков. Подготовка к полету продолжалась. Как оказалось, нам нужно было запастись терпением. Американцы готовились запустить на орбиту женщину, которая должна была работать в открытом космосе. Генеральный конструктор В. П. Глушко решил опередить Америку. Для краткого полета на станцию был сформирован экипаж в составе В. Джанибекова, И. Волка и С. Савицкой, с отлета которого я и начал эту главу. В этот экипаж третьим членом был введен И. Волк. Программа «Бурана» велась быстрыми темпами, и было решено «показать» космические условия командиру отряда летчиков-испытателей программы «Буран». Его программой был предусмотрен полет на самолете по траектории посадки «Бурана» после возвращения из космоса. Третьим членом нашего, вновь дублирующего, экипажа тогда была Е. Иванова.

Такова предыстория. Итак, через 302 дня мы возьмем курс к звездам. Третьим членом нашей экспедиции (уже четвертым по счету за время подготовки к полету) стал А. Волков. Он тоже был из нашего набора – появился в Звездном городке и начал подготовку к полету в 1979 году, – нам предстояло лететь на станцию, покинутую предыдущей экспедицией пять месяцев назад. Иными словами, станция со 2 октября 1984 года была законсервирована и находилась в режиме автоматического полета, с ней проводились только контрольные сеансы радиосвязи.

В Центре подготовки космонавтов шли плановые тренировки. Но 12 февраля 1985 года на орбитальном комплексе «Салют-7» что-то произошло.

В этот день при проведении одного из контрольных сеансов связи со станцией, работающей в автоматическом режиме (то есть когда экипажа на борту станции нет), дежурная смена ЦУПа заметила (по телеметрическим данным), что произошел автоматический переход с основного на резервный комплект бортового радиопередатчика, по которому идут сигналы на Землю, подтверждающие прием команд (т. е. «квитанция»). Это означало, что в основном комплекте прибора возникла какая-то неисправность. Пока не разобрались, в чем причина отказа основного передатчика, включать его было нельзя – могло произойти короткое замыкание.

В следующем сеансе связи проверочные включения для выяснения причин возникшего отказа проводились без участия разработчиков радиосистемы, через которую на борт станции передавались команды, а с борта на Землю – «квитанции» об их прохождении. Это было грубым нарушением со стороны утренней смены. Была выдана команда на включение основного комплекта радиосистемы. Станция ушла из зоны радиовидимости. На следующем сеансе связи обнаружили, что команды с Земли перестали поступать на борт станции. То есть повторное включение основного комплекта привело к расширению аварийной ситуации. Так как режим автоматического включения радиоаппаратуры по командам от программно-временного устройства в это время не был задействован, а команды с Земли на борт не поступали, то второе включение привело к тому, что прекратилась радиосвязь с бортом и исчезла возможность контроля состояния станции. Таким образом, мы оказались в полном неведении, что же происходит на борту «Салюта», лишившись телеметрических данных о состоянии бортовых систем комплекса.

Все это означало, что теперь по сигналам станционных датчиков нельзя контролировать состояние станции на орбите, анализировать характер ее движения вокруг центра масс (а вдруг она раскрутилась, например, за счет утечки газа), невозможно использовать аппаратуру и двигатели ориентации для обеспечения сближения и стыковки с транспортными кораблями, а также следить за работой и состоянием бортовых систем станции (терморегулирования, энергоснабжения, обеспечения газового состава атмосферы, запаса горючего в двигательной установке).

Теплилась надежда, что, несмотря на потерю ориентации, Солнце все же дает станции энергию, достаточную для поддержания минимально необходимого теплового режима.

«Салют-7» впал в состояние анабиоза. Вывести его из этого состояния не были способны никакие хитроумные наборы команд, посылаемых на борт из ЦУПа.

С помощью оптических средств системы противоракетной обороны станция воспринималась как цельный объект. За ней велись только визуальные наблюдения, когда она появлялась над территорией нашей страны.

Точное измерение орбиты «Салюта-7» было поручено выполнять службам ПРО, измерения которых были согласованы со службами баллистического центра ЦУПа. По наземным наблюдениям удалось установить, что раскрутки станции не происходит. Это было важно: к быстро вращающейся станции не подойдешь и не состыкуешься, так как стыковочный узел находится далеко от центра масс станции.

Было очевидно, что для прояснения ситуации и восстановления работы станции нужно иметь на ее борту экипаж. Высказывались и другие мнения, в частности о невозможности восстановления «Салюта». Однако рассудить спор могли только полет и работа экипажа в космосе. Для этого необходимо было разработать схему выведения транспортного корабля к молчащей станции, не ориентированной в пространстве, подготовить корабль и экипаж к выполнению необычной задачи, позаботиться об оснащении его оборудованием, составить новую баллистическую схему сближения, не говоря уже о дополнительных тренировках. Словом, предстояла огромнейшая работа, а время торопило: «Салют» постепенно терял высоту.

Кому доверить этот полет? Очевидно, что командиром должен стать космонавт, безупречно владеющий искусством ручной стыковки. Как определить подходящую кандидатуру?

В. Васютин, с которым мы готовились к длительной экспедиции, мог бы выполнить подобную стыковку, но, поскольку он ни разу не летал в космос, ЦУП не мог доверить ему этот полет.

Кто же станет командиром? Ответа пока не было.

Ручную стыковку в космосе выполняли только трое: Л. Кизим, который после недавнего возвращения должен пройти послеполетную реабилитацию; Ю. Малышев, не прошедший подготовки по программе выхода в открытый космос и не имевший опыта длительной работы на орбите; В. Джанибеков, получивший от медиков рекомендацию не участвовать в длительных полетах. Поэтому после разговора о предстоящей работе с А. Леоновым Володя Джанибеков срочно лег в госпиталь для медицинского освидетельствования, согласовав с Л. Леоновым вопрос о бортинженере.

Вопрос о бортинженере особо не обсуждался: я, Виктор Савиных, был готов к полету.

С Володей Джанибековым нас связывала давняя дружба. Я запомнил его по своему первому полету, когда он вместе с космонавтом из Монголии Ж. Гуррагчей прибыл на орбитальную станцию «Салют-6» для выполнения короткого космического полета. Инженерные знания Джана (так называют его друзья), умение точно ориентироваться в ситуации, огромное трудолюбие, товарищеская безотказность были бы очень кстати в предстоящем, полном неизвестности полете. Но пока об этом можно было только мечтать. Медицина – дело серьезное. К тому моменту за плечами дважды Героя Советского Союза полковника Владимира Джанибекова уже были четыре коротких полета в космос – в январе 1978-го, марте 1981-го, июне 1982-го и июле 1984-го.

А ждать было нельзя. Свежи еще были воспоминания об американской станции «Скайлеб», которая, потеряв управление, начала – виток за витком – снижаться. Упасть она могла в любой точке земного шара – пресса подняла большой шум. К счастью землян, падение станции произошло в акватории океана.

21 февраля я начал тренировки с А. Березовым. Необходимо было срочно отрабатывать программу сближения с неконтролируемым объектом. Станция постепенно теряла высоту, а выполнить коррекцию ее орбиты из-за непрохождения радиокоманд не представлялось возможным. А. Березовой уже выполнял длительный космический полет на станции «Салют-6» с В. Лебедевым в 1982 году и поэтому был всегда готов отправиться в новую экспедицию. Но когда через два дня мы пришли к генеральному конструктору В. П. Глушко, выяснилось, что врачи не допускают А. Березового к длительному полету. Как только мы вышли из кабинета генерального конструктора, Алексей Леонов, руководивший нашей подготовкой, отправил меня в Центр подготовки космонавтов им. Ю. Гагарина проводить тренировки с В. Ляховым. «Опять новый командир!»

С Ляховым я уже однажды был в программе, когда планировался длительный полет экипажа с участием женщины на «Салюте-7». Предполагалось, что полетят В. Титов, Г. Стрекалов и И. Пронина. Но в последний момент кто-то в руководящих инстанциях решил, что экипаж якобы к полету не готов, и вместо И. Прониной космонавтом-исследователем утвердили А. Сереброва. Но А. Серебров с В. Ляховым входили в состав дублирующего экипажа, и, в свою очередь, Сашу Сереброва нужно было кем-то заменить. Так я и попал в дублирующий экипаж к В. Ляхову и А. Александрову. Наши тренировки с В. Ляховым при подготовке к полету на молчащую станцию ограничились лишь двумя днями. Было принято решение об очередной замене командира – им стал Л. Попов, который уже два раза был в космосе. Во время нашей экспедиции с В. Коваленком на станцию «Салют-6» он прилетал к нам вместе с румынским космонавтом Д. Прунариу. Л. Попов хорошо знал эту станцию: они с В. Рюминым год назад пробыли на ней 185 суток – и работать с ним было бы легко.

Тренировки начались с Поповым опять с азов.

Вокруг планируемой экспедиции было много шума, экипаж так и не был еще утвержден. По факту потери связи со станцией была создана специальная комиссия. Каждый день в Центре управления полетами группы специалистов анализировали создавшуюся на борту станции нештатную ситуацию, рассматривали возможные варианты случившегося: разгерметизацию от попавшего метеорита, пожар из-за короткого замыкания, взрыв баллонов в двигательной установке. Ничего определенного сказать специалисты Госкомиссии не могли. Оставался только один шанс: рискнуть, послав на станцию экипаж. Только там, на станции, можно было окончательно определить причины происшедшего и попытаться восстановить ее работоспособность. Да… но на «Салют-7» еще надо попасть. Вспоминаются слова В. Ляхова: «Все будет не так!» Но мы продолжали усиленно тренироваться.

В середине марта В. Джанибеков закончил обследование в госпитале, наверное, самое быстрое в практике врачей, и получил добро от Главной медицинской комиссии на полет сроком не более 100 суток. Было принято решение начать подготовку к полету на станцию «Салют-7» основному экипажу в составе В. Джанибекова и В. Савиных, а также дублерам – Л. Попову и А. Александрову. Наконец-то появилась определенность.

К этому времени была окончательно принята программа экспедиции, которая предусматривала полет двух космонавтов на корабле «Союз Т-13» для ремонта станции. Экипажу надлежало вручную состыковаться с «Салютом-7». Поэтому корабль был усовершенствован: на боковой иллюминатор установлен лазерный дальномер, сняты третье кресло и автоматическая система сближения, а за счет освободившегося веса баки двигательной установки залиты топливом до максимально возможного уровня, установлены дополнительные патроны очистки атмосферы и другое оборудование, позволяющее продлить автономный полет. Как потом выяснилось, дополнительная емкость с водой сыграла решающую роль в успешном выполнении программы.

Согласно программе, после выполнения стыковки со станцией экипажу предстояло попытаться перейти в нее и, если это возможно, приступить к восстановлению работоспособности комплекса. Выполнив все восстановительные работы внутри, члены экспедиции должны были выйти в открытый космос, чтобы установить дополнительные солнечные батареи. Необходимость в этом была вызвана тем, что станция «Салют-7» находилась на околоземной орбите уже долго и активные поверхности солнечных батарей начали терять свою эффективность из-за воздействия микрометеоритов. Первыми данную техническую задачу выполнили В. Ляхов и А. Александров – экипаж второй экспедиции, затем то же самое проделали Л. Кизим и В. Соловьев. Теперь об этом предстояло позаботиться нам с В. Джанибековым.

Предусмотрен был в программе и вариант невыполнимости ремонта станции. В этом случае нам предписывалось осуществить торможение станции для последующего снятия ее с орбиты и посадки в океан.

10 июня, в четвертый день полета, я заполнил первую страницу своего космического дневника. Сейчас, через десятилетие, переживая все вновь, вижу себя сидящим в тесном бытовом отсеке после напряженного трудового дня, записывающим короткими строчками при тусклом свете светильника впечатления первых дней полета в космосе. Сколько информации отражено в записях переговоров с Центром управления полетами и как, к сожалению, немногословен дневник. Как эмоциональны наши сообщения на Землю и как бесстрастны строки официальных сообщений ТАСС.

Только 10 июня мне удалось начать дневник, написать несколько слов. Целый день заряжали аккумуляторные батареи (блоки 800), оказавшиеся полностью разряженными. Два блока зарядили и еще один поставили на зарядку, а ночью и утром – еще два блока. Завтра, может быть, удастся подключить блоки к нагрузке.

На станции холодно. На иллюминаторах изморозь, как на окнах зимой в деревне; иней даже на металлических частях, которые расположены близко к корпусу.

Спим в спальниках в бытовом отсеке, но все равно холодно. Работаем в теплых комбинезонах, в пуховых вязаных шапках, которые на всякий случай прихватили из дома. Мерзнут ноги и руки, если без перчаток. Нас окружают тишина и темнота. Работаем на «ночной» стороне орбиты с фонариком.

Неполадки с энергоснабжением все больше и больше волновали Центр управления полетами. И неслучайно. Из-за этого могла возникнуть угроза срыва космической программы.

В течение прошедших двух дней мы искали выход из создавшегося положения. План действий был разработан Центром управления полетами детально. Аккумуляторные батареи станции предполагалось заряжать от солнечных батарей станции, которые было необходимо повернуть в сторону Солнца. Поскольку система управления станцией не работала из-за отсутствия электроэнергии, разворачивать станцию планировалось транспортным кораблем «Союз Т-13», на котором мы прибыли.

Земля. Будем делать закрутку станции вокруг оси Y с помощью системы управления корабля «Союз Т-13», чтобы четвертая батарея была освещена. До следующего сеанса связи нужно, чтобы вы подключили на всех хороших блоках плюсовые разъемы, кроме четвертого, с ним мы больше работать не будем. Потом сделаем закрутку и начнем питать первый блок.

Джанибеков. Мы это вручную делаем?

Земля. Да, вручную… Ручку в нейтральное положение и гасить закрутку.

Савиных. Хорошо.

Джанибеков. Я готов к работе.

Земля. Разворачиваемся по тангажу до попадания Солнца в визир. И как только оно пришло, начинаешь тормозить.

Джанибеков. Хорошо. Ручку вниз. Работаю по тангажу.

Земля. Уже начали тормозить?

Джанибеков. Нет еще.

Земля. Еще нас волнует воздух. Надо в рабочем отсеке организовать воздуховод.

Джанибеков. Понятно. Но у нас работает один регенератор, поэтому не так все быстро выходит на должный уровень.

Земля. Мы подумаем, может, поставим второй регенератор.

Джанибеков. Проводов у нас хватит… Солнце в центральном поле зрения… Пошел на разворот по часовой стрелке.

Савиных. Как в хорошую зимнюю погоду. На иллюминаторах снег, светит солнце!

Джанибеков. Ну, с богом!

Земля. Не поняли, не слышим.

Савиных, Джанибеков. ( Вместе. ) С богом.

Земля. Исторический момент.

До сегодняшнего дня для нас с Володей окончательно не был решен вопрос: «Остаемся или нет?» Мы старались не говорить об этом вслух, но… Вода и свет необходимы. Если нам не удастся этого сделать, значит, наша экспедиция закончена.

Мы работали, не считаясь со временем, подчас забывая о нем.

В этот день мы зарядили пять блоков и подключили их к нагрузке. Система управления солнечными батареями начала работать на подзарядку аккумуляторов станции. Включили на первом посту свет. Совсем другая жизнь! А вечером даже разогрели консервы и хлеб. Это был настоящий праздник! Начали потихоньку обустраиваться.

Готовили схему системы управления бортовым комплексом к проверке. Подключили регенераторы в станции, а то они работали от вентиляторов корабля.

Земля подключила телеметрию и уже контролировала некоторые наши параметры, а вечером в автоматическом режиме с помощью корабля развернули комплекс агрегативным отсеком на Солнце. Необходимо было растопить лед в баках с водой.

Сегодня почти целый день провели на станции, работы много, и все надо сделать оперативно. К вечеру здорово замерзли. Ноги Володе отогревали горячими консервными банками, которые подогрели к ужину. На Землю смотреть некогда. Опять, как и в первом полете, несколько дней сплошной ремонт. Но на этот раз куда сложнее. И все же станция потихоньку оживает. Наши маленькие радости, наши победы в каждодневной борьбе с неизвестностью в то время были достоянием только нас двоих и ЦУПа.

Сообщение ТАСС. «Шестой день космонавты Владимир Джанибеков и Виктор Савиных несут трудовую вахту на околоземной орбите.

Сегодня они продолжают запланированные операции по расконсервации станции «Салют-7». Экипаж выполняет контрольно-профилактические работы с бортовыми системами и агрегатами, проверяет состояние пультов, электрических коммуникаций, приборов и оборудования. Проведена подзарядка химических источников тока системы энергопитания станции.

Состояние здоровья и самочувствие космонавтов хорошее».

В процессе работы с химическими батареями стала понятна причина выхода из строя системы электропитания. В одной из батарей оказался неисправен датчик, контролирующий полный заряд батарей. По его сигналу солнечные батареи отключаются от заряда при достижении напряжения на батарее 34 вольта. Один раз за виток вокруг Земли по командам программного устройства станции подавалась команда на подключение солнечных батарей, но этот датчик каждый раз их тут же отключал. Буферная батарея оказалась один на один с потребителями тока и постепенно разрядилась до нуля. Если бы связь с Землей была, то этот датчик ЦУП убрал бы из схемы управления и система продолжала бы работать. Почти четыре месяца связь отсутствовала, поэтому было непонятно, в какой момент времени вся аппаратура обесточилась и перестала работать.

Подъем в 7 часов: утром предстояли длинные зоны связи с Центром управления полетами. Первый сеанс связи провели из корабля и проверили связь из станции. Целый день стыковали и расстыковывали разъемы на блоке 190. Выяснилось, что блок 190 сгорел и не работает антенный переключатель, который отказал во время выдачи команды с Земли в феврале на переход на второй передатчик. Постучав по кронштейну, на котором он крепится, мы сдвинули его с мертвой точки. Помимо этих основных работ подключили новые регенераторы вместо тех, которые вчера не запустились из-за холода.

Первый бак «Родника» отогрелся, налили одну емкость для воды, правда, с пузырями. Заправили контейнер питьевой водой и к вечеру уже пытались попробовать горячего чая.

Все, что бы мы ни включали, не работало. Земля попросила включить телекамеру, чтобы посмотреть на нас. Мы выглядели необычно в шапках, которые перед полетом связали мама и Лиля, в теплых комбинезонах и варежках.

Земля. Мы сейчас попробуем у вас включить телекамеру. Надо добавить немного света. Посмотреть на вас, а то мы вас давно не видели.

Савиных. По-моему, вы нас видите.

Земля. Смотрим. Действительно видим. Но свету там очень много. И через иллюминатор у вас тоже идет… Так, в шапочках… Ага, вот мы видим Виктора и Володю. Володя, только что у тебя с головой? Какой-то блик странный…

Савиных. Это шапка белая такая у него.

Земля. Ну так ты ее сними. Все равно блик.

Джанибеков. Шапка белая, да снег сверху.

Земля. Володя, надень шапку, а то холодно.

Савиных. Как нас видно?

Земля. Прекрасно. Все нормально. Дыхните. Это видно. Теперь вы можете снять шапки и одну минуту без шапок постоять? Надо народу показать вас без шапок.

ПЕРВЫЙ ТЕЛЕРЕПОРТАЖ С БОРТА СТАНЦИИ «САЛЮТ-7»

Джанибеков. Заканчивается первая неделя нашего пребывания на борту станции «Салют-7». Мы уже здесь освоились. Обживаем эту станцию. И думаем, что та интересная программа, которая намечена, будет иметь шансы на успех. Что мы можем еще сказать? Все.

Савиных. Потихонечку обживаемся. Устраиваем свой быт. На станции мы нашли идеальный порядок после экспедиции наших предшественников: Л. Кизима, В. Соловьева, О. Атькова.

Земля. Все, ребята, выключайте телевидение… Шапки можете надеть. Мы никому не скажем, что вы в шапках…

День начался рано. Долго возились с антенным переключателем. Откручивали последний болт, который ближе к стенке, затем Володя прозванивал кабели. Обнаружили отказ в первом передатчике, отключили его из схемы. Поставили новый блок 190, к концу дня проверили его и подключили. Провели тесты программно-временного устройства, и вот уже к вечеру Земля смогла выдавать команды по командной радиолинии.

Пока все идет нормально.

Сегодня проводим тест системы ориентации аппаратуры сближения и двигательной установки. Если они не работают, то нельзя направлять грузовой транспортный корабль – он может подойти к станции только при работе в автоматическом режиме совместно с автоматикой станции.

Мы знаем, что, если этого не произойдет, нам придется возвращаться, прервав экспедицию. Но тест прошел нормально. Наверное, завтра сможем дать заключение о готовности станции к приему грузовика. На связи постоянно находится В. Рюмин. Задает темп в работе.

Температура в рабочем отсеке поднялась до 6 градусов, стало заметно теплее.

Дома все в порядке. Валюха сдала экзамен по английскому. Лиля занимается дачей.

В этот день мы включили часы на пульте. К нашей радости, они пошли. Сверили время с Землей, часы идут точно. Выставили «глобус», который показывает наше движение над Землей. Еще одна радость – из нашего «самовара» потекла вода.

Сегодня мы должны расконсервировать туалет на станции. Иллюминаторы на станции отпотели. Сейчас на станции почти все работает, но выглядит интерьер ужасно. Все панели сняты, жгуты проводов, словно змеи медленно извиваются.

За ночь у нас прогрелся агрегатный отсек станции. Если вчера в баках были минусовые температуры, то сейчас уже плюсовые.

Провели тест «Каскада».

Сегодня, как, между прочим, и все предшествующие дни, в ЦУПе сидят наши дублеры. Наконец-то удалось с ними поговорить и их увидеть.

Александров. Весь отряд доволен тем, что вы сделали. В первую очередь мы с Лешей очень рады, что слышим вас, после расконсервации систем связи «Заря» в станции почти в свободном режиме, что было очень редко за эти девять дней.

Памир-2. Да, кроме Валерия Рюмина, никого на связи не было.

Александров. Сменные руководители полета ходят без работы. Он сам устал, выдохся. Ушел к начальству. Дали ему два часа отдыху. Все ребята шлют вам большой привет. Рады за вас.

Памир-2. А мы как рады, что удалось восстановить станцию и вот сейчас видим вас. Картинка хорошая.

Памир-1. Ну что, хорошо смотритесь, только что-то вас очень мало.

Александров. Ребята, будем приходить. В следующем сеансе мы поменяемся ролями: вы будете позировать, а мы будем смотреть.

Земля. Ребята, здесь Катя волнуется, говорит, будет запись, так что просит, чтобы свет хорошо выставили и немножко так сказать… Хорошо?

Памир-2. Немножко так сказать – это хорошо. А форма одежды какая? Парадная?

Земля. Выходная. Без головного убора. Это недолго, не замерзнете. ( Смеется. )

ВИТОК 18 186/6

( Переговоры по расконсервации туалета. Включены ТВ-камеры. )

Земля. Мы наблюдаем вас.

Заря-25. Мы с самого начала полета с восхищением следим за вашей работой на орбите. Вы молодцы! Каждое сообщение с борта воспринимается нами как сводка об очередной вашей победе. Как настроение? Что уже сделано?

Памир-1. Настроение у нас очень радостное, бодрое. Мы довольны тем, что сейчас на станции можно проводить какие-то работы, связанные с программой полета. Хочется надеяться, что впереди нас ждет много интересного, может быть, еще неизведанного.

Памир-2. Сегодня мы провели тесты двигательной установки, выполнили режим ориентации. Станция отлично слушается. Все нормально. Можно выполнять запланированную программу полета.

Земля. Можно сказать, что расконсервация продолжается успешно и близится к завершению?

Памир-2. Да. Основные системы расконсервированы. Осталось расконсервировать систему терморегулирования полностью и наш «самовар», чтоб была горячая вода.

Земля. Так что, может быть, скоро и в баню пойдете?

Памир-2. В баньку неплохо бы!

Памир-1. Чего уж, баньку. Душ тоже было бы неплохо!

Земля. С тех пор как вы улетели, здесь у нас, над европейской частью, – постоянный душ. Дождь не прекращается две недели. Посмотрите сверху, просветы есть?

Памир-1. Просветы есть, но не над вами.

На станции было много ненужных вещей, оставшихся от предыдущих экспедиций. Но всегда вставал вопрос: «Выбросить или не выбрасывать? Пригодится или нет?» Земля через несколько дней запланировала инвентаризацию.

В процессе охлаждения станции влага атмосферы оседала на стенках станции. Человек выделяет примерно 800 граммов воды за сутки через поры кожи и при дыхании. А мы уже неделю на станции. На иллюминаторах – снег. С ростом температуры снег растаял. Ледниковый период окончился, и наступила оттепель.

Контур подогрева корпуса системы терморегулирования нельзя было включать сразу. Влага, испаряясь со стенок корпуса станции, оседала на холодных приборах, электрических разъемах, что могло привести к нарушениям в их работе. Этот период был очень тревожным. Поэтому сначала прогрели атмосферу, приборы и только потом включили контур подогрева корпуса. Иллюминаторы запотели, и приходилось использовать полотенца для очистки при каждом наблюдении.

В этот день я не делал записей в своем дневнике и знакомлю вас с ним по записям переговоров с Землей. По программе полета это был день отдыха. Станция за сутки совершает 16 витков вокруг Земли.

ВИТОК 18 199/4

( 9.41–10.16; 18 199 – виток станции вокруг Земли со дня запуска, а 4 – это суточный виток. )

Земля. «Памиры», доброе утро. У меня есть две новости: одна хорошая, другая прекрасная. Но прежде чем вы их услышите, скажите о своих новостях.

Памир-2. У нас 732 мм рт. ст. на мановакуумметре.

Земля. У нас 735 мм рт. ст. на Земле. А как ваше самочувствие?

Памир-2. Прекрасное. Включили воздушный нагреватель.

Земля. Витя, доброе утро. Я правильно понял, что вы вчера пили горячий чай?

Памир-2. Нет. Мы получили горячую воду, но загорелся транспарант «Вода некачественная». Мы и не пили. Мы намерены заняться ремонтом. Это жизненно необходимо.

Земля. Конечно. Чаю-то хочется?

Памир-2. Очень хочется.

Земля. Вот у нас телеметрия показывает, что в рабочем отсеке сейчас +14,6 °C. Это как-нибудь вы ощущаете?

Памир-2. У нас на датчике +12 °C. На 1-м посту потеплело. А за конусом пока холодновато.

Земля. А сейчас хорошая новость. ТАСС сообщает об исследовании планеты Венера.

ВИТОК 18 200 ( 11.32–11.51 )

Земля. Выключите регенератор в бытовом отсеке корабля. Теперь относительно горячего чая. Можно пользоваться после двукратного подогрева воды.

Памир-2. Спасибо. После сеанса слетаю в БО и отстыкую регенератор.

Земля. Первую хорошую новость о «Веге» вам уже сообщили. А вот вторая – для отдыха. Слушайте.

( Звучит фонограмма беседы, записанной радиокомментатором П. Пелеховым на даче у Савиных и Джанибековых. )

Памиры-1, 2. Ну, спасибо. Но как хороша ни была бы та дача, сейчас у нас другая «дача», другой дом, другая обстановка. Мы нашли себе и работу, и радости, и, даже может быть, выкроим время, чтобы раз в неделю заняться любимым делом.

Земля. Вот они тут говорили, что скучают, любят вас.

Памир-1. Мы тоже скучаем, любим, но много об этом говорить не стоит, наверное, потому что… (Пауза.) Ну, не стоит.

Памир-2. Мы рады были слышать их бодрые голоса. Это нам помогает в работе. Видим их даже во сне.

Памир-1. Если дома все нормально, значит, и у нас здесь все хорошо. Это самое главное. Петр Иванович, ты ждешь от нас больших эмоций? ( Смеется. ) Если грустить, так давай грустить всем ЦУПом.

ВИТОК 18 201 ( 12.56–13.22 )

РП. Ребята, «Весна» так и не работает?

Памир-2. Так и не работает. Система подачи горячей воды не работает. Атмосфера в норме.

ТЕЛЕВИЗИОННЫЙ СЕАНС

Земля. Отличная картинка. Только не пойму, как вы сидите. Это что, пост № 1?

Памир-2. Да. Вот это – стул, на нем сидят. Вот это – стол, на нем едят.

Земля. У вас уже нормально, все по-человечески.

Памир-1. Общими усилиями. Хотя бы в одном углу поддерживаем порядок.

По давно уже сложившейся традиции, закончив дублирование после старта в космос экипажа В. Джанибекова, И. Волка и С. Савицкой, мы возвращались со стартовой позиции в автобусе, который привез основной экипаж. Вот тогда на стекле автобуса фломастером я написал: «До старта 302 дня!». Именно столько оставалось до 15 мая 1985 года, когда, наконец, мы с В. Васютиным станем основным экипажем и отправимся на орбитальную станцию «Салют-7»...

Готовились мы к длительной экспедиции на орбиту давно. В 1982 году начали тренировки в составе: В. Васютин, В. Савиных, И. Пронина готовились вместе с экипажем А. Попова, А. Сереброва и С. Савицкой. Именно этот экипаж ушел в полет, а мы, выполнив дублирование, продолжили подготовку. Однако программа космических исследований в очередной раз была изменена. В космос должен был полететь врач. И вновь наш экипаж, к которому присоединился врач В. Поляков, оказался в дублерах. В космос же отправились Л. Кизим, В. Соловьев и О. Атьков. Подготовка к полету продолжалась. Как оказалось, нам нужно запастись терпением. К этому времени американцы готовились запустить на орбиту женщину, которая должна была работать в открытом космосе. Генеральный конструктор В. П. Глушко решил опередить Америку. Для краткого полета на станцию сформирован экипаж в составе В. Джанибекова, И. Волка и С. Савицкой, с отлета которого я и начал эту главу. Третьим членом нашего - вновь дублирующего - экипажа тогда была Е. Иванова.

Такова предыстория. Итак, через 302 дня мы возьмем курс на звезды. Третьим членом нашей экспедиции (уже четвертым по счету за время подготовки к полету) стал А. Волков. Этот парень тоже был из нашего набора: он пришел в Звездный городок на подготовку в 1979 году.

Следует отметить, что нам предстояло лететь на станцию, покинутую предыдущей экспедицией пять месяцев назад. Иными словами, станция со 2 октября 1984 года была законсервирована и находилась в режиме автоматического полета, с нею проводились только контрольные сеансы радиосвязи.

Шли плановые тренировки в Центре подготовки космонавтов. Но 12 февраля 1985 года на орбитальном комплексе «Салют-7» что-то произошло. В очередном сеансе связи обнаружилась неисправность в одном из блоков командной радиолинии станции, через который проходили радиокоманды из ЦУПа и информация со станции на Землю. Анализ состояния бортовых систем показал, что произошло автоматическое переключение на второй передатчик. С Земли выдали команду о возобновлении действия первого передатчика. Команда была принята, и станция ушла на очередной виток. Но на следующем сеансе связи информации со станции уже не было вовсе. Таким образом, мы оказались в полном неведении что же происходит на борту «Салюта», невозможно было получать телеметрические данные о состоянии бортовых систем комплекса.

Все это означало, что теперь нельзя было по сигналам станционных радиосредств контролировать состояние станции на орбите, анализировать характер ее движения вокруг центра масс, исключалась возможность использования аппаратуры и двигателей ориентации для обеспечения сближения и стыковки с транспортными кораблями, исчезла способность следить за работой и состоянием бортовых систем станции (терморегулирования, энергоснабжения, обеспечения газового состава атмосферы, запаса горючего в двигательной установке).

Что произошло? В каком состоянии станция? Оставалось только гадать: взрыв, разгерметизация из-за попадания метеорита или, может быть, пожар...

С помощью оптических средств системы противоракетной обороны станция воспринималась как цельный объект. Велись только визуальные наблюдения, когда она появлялась над территорией нашей страны.

Стало ясно, что для прояснения ситуации и восстановления работы станции, нужно иметь на борту экипаж. Были и другие мнения - высказывались, в частности, предположения о невозможности восстановления «Салюта». Однако рассудить могли только полет и работа экипажа в космосе.

Для этого необходимо было разработать схему выведения транспортного корабля к молчащей станции, не ориентированной в пространстве, подготовить корабль и экипаж к выполнению необычной задачи, позаботиться об оснащении оборудованием, разработать новую баллистическую схему сближения, не говоря уже о проведении дополнительных тренировок. Словом, предстояла огромнейшая работа, а срок был очень коротким: «Салют» постепенно терял высоту.

Кому доверить этот полет? Очевидно, что командиром должен стать космонавт, безупречно владеющий искусством ручной стыковки. Как определить подходящую кандидатуру? Ручную стыковку в космосе выполняли только трое:

Л. Кизим - недавно вернулся из длительного полета, а потому должен был пройти послеполетную реабилитацию;

Ю. Малышев - не готовился по программе выхода в открытый космос и не имел опыта длительной работы на орбите;

В. Джанибеков - летал четырежды, но у него были ограничения от медиков на длительный полет. Поэтому Володя срочно лег в госпиталь для медицинского освидетельствования.

Вопрос о бортинженере особо не обсуждался: я, Виктор Савиных, был готов к полету.

В. Васютин, с которым мы готовились к длительной экспедиции, мог бы выполнить эту стыковку, но поскольку он ни разу не летал в космос, ЦУП не мог доверить ему этот полет.

Кто же станет командиром? Ответа пока не было.

С Володей Джанибековым нас связывала давняя дружба. Я запомнил его по первому полету, когда он вместе с космонавтом из Монголии Ж. Гуррагчей прибыл на орбитальную станцию «Салют-6» для выполнения короткого космического полета. Инженерные знания Джана (так называют его друзья), умение точно ориентироваться в ситуации, огромное трудолюбие, товарищеская безотказность, весьма были бы кстати в предстоящем полном неизвестности полете. Но пока об этом можно было только мечтать. Хотя к тому моменту за плечами дважды Героя Советского Союза полковника Владимира Джанибекова были уже четыре полета в космос - январь 1978, март 1981, июнь 1982 и июль 1984, - медицина тем не менее - дело серьезное.

А ждать было нельзя. Свежи еще воспоминания об американской станции «Скайлеб», которая потеряла управление и начала - виток за витком - снижаться. Упасть она могла в любой точке земного шара, и пресса поэтому подняла большой шум. К счастью землян, падение станции произошло в акватории океана.

21 февраля я начал тренировки с А. Березовым. Необходимо было срочно отрабатывать программу сближения с неконтролируемым объектом. Станция постепенно теряла высоту, а выполнить коррекцию ее орбиты из-за непрохождения радиокоманд не представлялось возможным. Березовой уже выполнял длительный космический полет на станции «Салют-6» с В. Лебедевым в 1982 году, и поэтому пребывал в постоянной готовности к новой экспедиции. Но когда через два дня мы с ним прибыли на беседу к Генеральному конструктору В. П. Глушко, то выяснилось, что медицина не допускает А. Березового к длительному полету, из-за замечаний во время предыдущего. Когда мы вышли из кабинета Генерального конструктора, Алексей Леонов, руководивший нашей подготовкой, дал мне указание ехать в Центр подготовки космонавтов им. Ю. Гагарина и проводить тренировки с В. Ляховым. Опять новый командир.

С Ляховым я уже однажды был в программе, когда планировался длительный полет экипажа с участием женщины на «Салют-7». Тогда готовились отправиться В. Титов, Г. Стрекалов и И. Пронина. Но в последний момент, кто-то в верхах решил, что экипаж якобы к полету не готов и вместо И. Прониной в кресло космонавта-исследователя утвердили А. Сереброва. Но Серебров вместе с Ляховым входил в состав дублирующего экипажа, и в свою очередь Сашу Сереброва нужно было кем-то заменить. Так я попал в дублирующий экипаж к В. Ляхову и А. Александрову. В процессе подготовки к полету на молчащую станцию наши тренировки с Ляховым ограничились лишь двумя днями. Принимается решение об очередной замене командира. Им становится Л. Попов, который два раза уже был в космосе.

Виктор Савиных

«Салют-7»

Записки с «мертвой» станции

Медленно, ощупывая пустую холодную темноту, в космическую станцию вплыли двое в противогазах… Так, наверное, мог бы начинаться какой-нибудь фантастический триллер. Этот эпизод, несомненно, очень эффектно выглядел бы на кинопленке. На самом же деле увидеть нас было невозможно: вокруг жуткая тишина, непроницаемая темень и космический холод. Такой обнаружили мы станцию «Салют-7», которая к тому же теряла высоту, не отвечала на позывные с Земли. Двое землян в мертвой станции, где-то посреди бесконечного космоса…

В такие секунды проносится в голове вся жизнь.

Сегодня сообщения о полетах в космос стали восприниматься как что-то само собой разумеющееся, привычное. Примерно как поездка в метро с одного конца города на другой. На околоземной орбите у Земли появился еще один дом. Немного не такой, как на Земле, но не менее светлый, теплый, ухоженный и гостеприимный.

А между тем космос загадочен и страшен.

Любой дом нуждается в том, чтобы о нем заботились - время от времени меняли обои, белили потолки, следили за трубами… И вот однажды и с нашим космическим жилищем стряслась беда. Станция замолчала, погасла, потеряв интерес к жизни, - почти как человека, «Салют» постигла депрессия.

Итак, двое - Владимир Джанибеков и я, Виктор Савиных, - вплывали в неизвестность. На нашу долю выпало попытаться «растормошить» молчавшую станцию.

Что говорить, случай чрезвычайный. Поэтому о нашей экспедиции 1985 года сведения в СМИ были крайне обрывочными и хорошо отредактированными. Сообщения ТАСС бодро информировали, что экипаж производит на борту плановые работы, настроение и самочувствие хорошие.

Как бы хотелось, чтобы и в самом деле все вышло почти сказочно: пришли, увидели, починили и с победой возвратились… Победа, конечно, была одержана - станция вновь ожила. И все же…

В этих записках реальная хроника 165 дней, прожитых вне Земли, восстанавливающая, как же все было на самом деле.

В. П. Савиных, летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза

Благодарность ООО «ИВИС» за копию статьи Константина Петровича Феоктистова «Мужество «Памиров», опубликованной в газете «Правда» от 5 августа 1985 года.

Почему замолчал «Салют-7»

«Салют-7» впал в состояние анабиоза. Вывести его из этого состояния не были способны никакие хитроумные наборы команд, посылаемых на борт из ЦУПа…

По уже давно сложившейся традиции, закончив дублирование после старта в космос экипажа В. Джанибекова, И. Волка и С. Савицкой, мы возвращались со стартовой позиции в автобусе, который привез основной экипаж. Вот тогда на стекле автобуса фломастером я написал: «До старта 302 дня!» Именно столько оставалось до 15 мая 1985 года, когда наконец мы с В. Васютиным станем основным экипажем и отправимся на орбитальную станцию «Салют-7»…

Готовились мы к длительной экспедиции на орбиту давно. В 1982 году начали тренировки в составе: В. Васютин, В. Савиных, И. Пронина, подготовка велась вместе с экипажем Л. Попова, А. Сереброва и С. Савицкой. Именно этот экипаж ушел в полет, а мы, выполнив дублирование, продолжили подготовку. Однако программа космических исследований в очередной раз была изменена. В космос должен был полететь врач. И вновь наш экипаж, к которому присоединился врач В. Поляков, оказался дублером. В космос же отправились Л. Кизим, В. Соловьев и О. Атьков. Подготовка к полету продолжалась. Как оказалось, нам нужно было запастись терпением. Американцы готовились запустить на орбиту женщину, которая должна была работать в открытом космосе. Генеральный конструктор В. П. Глушко решил опередить Америку. Для краткого полета на станцию был сформирован экипаж в составе В. Джанибекова, И. Волка и С. Савицкой, с отлета которого я и начал эту главу. В этот экипаж третьим членом был введен И. Волк. Программа «Бурана» велась быстрыми темпами, и было решено «показать» космические условия командиру отряда летчиков-испытателей программы «Буран». Его программой был предусмотрен полет на самолете по траектории посадки «Бурана» после возвращения из космоса. Третьим членом нашего, вновь дублирующего, экипажа тогда была Е. Иванова.

Такова предыстория. Итак, через 302 дня мы возьмем курс к звездам. Третьим членом нашей экспедиции (уже четвертым по счету за время подготовки к полету) стал А. Волков. Он тоже был из нашего набора - появился в Звездном городке и начал подготовку к полету в 1979 году, - нам предстояло лететь на станцию, покинутую предыдущей экспедицией пять месяцев назад. Иными словами, станция со 2 октября 1984 года была законсервирована и находилась в режиме автоматического полета, с ней проводились только контрольные сеансы радиосвязи.

В Центре подготовки космонавтов шли плановые тренировки. Но 12 февраля 1985 года на орбитальном комплексе «Салют-7» что-то произошло.

В этот день при проведении одного из контрольных сеансов связи со станцией, работающей в автоматическом режиме (то есть когда экипажа на борту станции нет), дежурная смена ЦУПа заметила (по телеметрическим данным), что произошел автоматический переход с основного на резервный комплект бортового радиопередатчика, по которому идут сигналы на Землю, подтверждающие прием команд (т. е. «квитанция»). Это означало, что в основном комплекте прибора возникла какая-то неисправность. Пока не разобрались, в чем причина отказа основного передатчика, включать его было нельзя - могло произойти короткое замыкание.

В следующем сеансе связи проверочные включения для выяснения причин возникшего отказа проводились без участия разработчиков радиосистемы, через которую на борт станции передавались команды, а с борта на Землю - «квитанции» об их прохождении. Это было грубым нарушением со стороны утренней смены. Была выдана команда на включение основного комплекта радиосистемы. Станция ушла из зоны радиовидимости. На следующем сеансе связи обнаружили, что команды с Земли перестали поступать на борт станции. То есть повторное включение основного комплекта привело к расширению аварийной ситуации. Так как режим автоматического включения радиоаппаратуры по командам от программно-временного устройства в это время не был задействован, а команды с Земли на борт не поступали, то второе включение привело к тому, что прекратилась радиосвязь с бортом и исчезла возможность контроля состояния станции. Таким образом, мы оказались в полном неведении, что же происходит на борту «Салюта», лишившись телеметрических данных о состоянии бортовых систем комплекса.

Все это означало, что теперь по сигналам станционных датчиков нельзя контролировать состояние станции на орбите, анализировать характер ее движения вокруг центра масс (а вдруг она раскрутилась, например, за счет утечки газа), невозможно использовать аппаратуру и двигатели ориентации для обеспечения сближения и стыковки с транспортными кораблями, а также следить за работой и состоянием бортовых систем станции (терморегулирования, энергоснабжения, обеспечения газового состава атмосферы, запаса горючего в двигательной установке).

Теплилась надежда, что, несмотря на потерю ориентации, Солнце все же дает станции энергию, достаточную для поддержания минимально необходимого теплового режима.

«Салют-7» впал в состояние анабиоза. Вывести его из этого состояния не были способны никакие хитроумные наборы команд, посылаемых на борт из ЦУПа.

С помощью оптических средств системы противоракетной обороны станция воспринималась как цельный объект. За ней велись только визуальные наблюдения, когда она появлялась над территорией нашей страны.

Точное измерение орбиты «Салюта-7» было поручено выполнять службам ПРО, измерения которых были согласованы со службами баллистического центра ЦУПа. По наземным наблюдениям удалось установить, что раскрутки станции не происходит. Это было важно: к быстро вращающейся станции не подойдешь и не состыкуешься, так как стыковочный узел находится далеко от центра масс станции.

Было очевидно, что для прояснения ситуации и восстановления работы станции нужно иметь на ее борту экипаж. Высказывались и другие мнения, в частности о невозможности восстановления «Салюта». Однако рассудить спор могли только полет и работа экипажа в космосе. Для этого необходимо было разработать схему выведения транспортного корабля к молчащей станции, не ориентированной в пространстве, подготовить корабль и экипаж к выполнению необычной задачи, позаботиться об оснащении его оборудованием, составить новую баллистическую схему сближения, не говоря уже о дополнительных тренировках. Словом, предстояла огромнейшая работа, а время торопило: «Салют» постепенно терял высоту.

Кому доверить этот полет? Очевидно, что командиром должен стать космонавт, безупречно владеющий искусством ручной стыковки. Как определить подходящую кандидатуру?

В. Васютин, с которым мы готовились к длительной экспедиции, мог бы выполнить подобную стыковку, но, поскольку он ни разу не летал в космос, ЦУП не мог доверить ему этот полет.

Кто же станет командиром? Ответа пока не было.