Грандиозные ошибки инженеров. Погромы в париже Мост Конституции в Венеции

Только вернулся в отель, а в Париже всё ещё продолжаются столкновения с полицией. Я живу в двух станциях метро от Триумфальной арки, где сейчас и находится эпицентр столкновений, но даже через закрытые окна слышны постоянные взрывы. Полицейские закидывают протестующих газом, шумовыми гранатами, поливает из водометов. Те отвечают булыжниками, бутылками и пиротехникой.

Завтра я напишу подробнее о том, из-за чего вообще были протесты, и как они проходили. А пока просто несколько фотографий и впечателений.

Протесты начались в 6 утра. Да, это не шутка! В 6 утра субботы народ призвали выйти на площади города! Я сначала не мог поверить, что такое возможно. Еще раз: 6 утра субботы! Я подумал, что так рано никто не придёт, я до последнего не верил. Ну не могут нормальные люди в такое время выходить митинговать. Я вышел в 8... и площадь вокруг Триумфальной арки была укутана газом! Полиция уже разгоняла протестующих, а протестующие уже нападали на полицию. 6 утра! Никогда бы не поверил.

Французская полиция не применяет дубинки. Ну, точнее, я не видел, чтобы хоть раз применили. В отличие от немецкой полиции, которая довольно жестко врывается в толпу и молотит всех, кто попадёт под руку, французы в толпу не ходят вообще.

Зато они закидывают митингующих газом! О, газа много! Весь центр Парижа сегодня в слезоточивом газе. Он в гранатах, которые кидают под ноги, он в специальных бомбочках, которые взрываются над толпой и салютом распадающиеся на десятки маленьких шипящих и извергающих газ шайбочек. Весь день, с самого утра, полиция посыпала людей этим газом.

От него невозможно укрыться. Его столько, что без защиты просто начинаешь задыхаться. Я был в противогазе, так что вообще его не чувствовал.

Но больно было смотреть на тех, кто после атаки не мог открыть глаза, блевал и задыхался. Почти у всех была вода для промывки глаз и капли, а люди старались помогать друг другу.

Что самое интересное, несмотря на протесты, жизнь не прекращалась. Народ ходил по своим делам, курьеры развозили среди баррикад заказы, такси подбирали клиентов.

К вечеру город заволокло и слезоточивым газом и смогом от пожаров. Такой вот аромат Парижа!

И полиция, и протестующие в целом действовали очень спокойно. Полицейские не жестили и многое позволяли. Но и сам народ особо не лез на рожон. То есть опрокинуть и поджечь машину - это пожалуйста. Но как только показывается полиция - все сразу убегают. Водомёты применяли больше для полива толпы, лишь несколько раз включая на полную мощность. Да и водомёты у французом слабенькие, не то что у немцев!

По сравнению с немецкой полицией, французы смотрятся жалко и неуверенно. В принципе, можно было не дать толпе до вечера громить город, было бы желание. Но его, судя по всему, не было. Возможно, это такие французские традиции, не знаю.

Мне это нравится Больше не нравится 70 Мне это не нравится Отменить 5

Видел много раненых, в основном от разорвавшихся под ногами газовых и шумовых гранат. Осколками им сечёт ноги. Один раз в меня попала граната, но повезло - она отлетела от ноги и через секунду взорвалась, не задев меня. А вот водомёты зимой - очень неприятное оружие. Заливают водой, и ты мгновенно коченеешь. Хотя в Париже сейчас и не так холодно, как в Москве.

Международным компаниям, банкам, супермаркетам не везло… Так как протестуют леваки, витрины глобальных корпораций страдали первыми.

Завтра расскажу поподробнее обо всем!

Как? Вы не знаете, что случилось? Так подняли цены на топливо! Народ сразу пошёл на баррикады. Уже 3 недели протесты.

Людовик XI, во всяком случае, не злоупотреблял так называемым феодальным правом, даже правом сюзерена. Он стремился не сохранить вотчины за боеспособными рыцарями, а во имя общего блага и государственных интересов отблагодарить советников, чиновников всякого ранга, преданных слуг, и те оказывались таким образом связаны с семьями, которые иначе бы их не приняли. Подобное вмешательство в личную жизнь, которое из-за угроз и принуждений порой принимало драматический оборот, шокировало тем более, что почти всегда шло вразрез с интересами родственников, строивших иные планы. Король не проявлял щепетильности, использовал любые средства, внимательно и упорно следил за продвижением подобных дел, никогда не отказываясь от задуманного. Приходится констатировать, что он стремился не только облагодетельствовать какого-ни-будь своего слугу, но и ослабить и унизить род, не внушавший ему доверия. Тогда он навязывал такому клану худородного человека, обязанного сим странным счастием только работе, выполненной для своего господина, - порой это была неприглядная работенка, столь же подлая, как и его происхождение.

Жорж де Брилак, вельможа, принадлежащий к Орлеанской партии, был вынужден выдать свою дочь за некоего Люка - камер-лакея, человека с худой славой. С другой стороны, король сосватал мадемуазель де ла Берандьер, сироту и богатую наследницу из Анжу, за одного из своих ловчих - Рене де ла Роша. Он приказал силой забрать от деда другую сироту, двенадцати лет от роду, чтобы выдать ее за камер-лакея, а мадам де Пюзаньи, вдову одного феодала из Сентонжа, принудили выйти замуж за шотландца из королевской гвардии.

Чиновники из мещан, подвластные королю, подвергались дурному обхождению, как только кто-нибудь позарится на их состояние: один богатый «выборный» из Суассона был вынужден, чтобы сохранить свою должность и, вероятно, свободу, дать согласие на брак своей единственной дочери с простым слугой из королевского дворца.

Пусть женщина уже замужем, пусть семья сопротивляется, взывает к своим друзьям, даже к Парламенту или к Церкви, - это неважно. Людовик отобрал законную супругу у господина де Фэя, брата епископа Лиможского, и отдал ее Понбриану, капитану отряда в сто копий. Чтобы женить одного из своих печально известных агентов - некоего Жос-лена де Буа Бальи - гоффурьера, а на самом деле слугу на все руки, - он велел арестовать сразу после свадьбы Анну Гас, которая вышла замуж за господина де Магрена, знатного лимузенца. Ее вместе с матерью доставили в Ниор к сенешалю Пуату, а потом в Тур к королю, на их головы низверглись брань и страшные угрозы, так что они уступили. Неизвестно, каким образом первый брак был признан недействительным.

Для крупных военачальников и высокопоставленных чиновников король подбирал еще более знатные семьи. Он ничего не принимал в расчет и не обращал внимания на ясные отказы, повторяемые на все лады. Он заставил вмешаться архиепископа Нарбоннского, чтобы принудить графа д"Альбре, который не смирялся и громко возмущался, отдать свою дочь за Бофиля де Жюжа. Эмбер де Батарне, ставший сеньором дю Бушажем единственно по королевской милости, хотел жениться на Жоржетте, дочери Фулька де Маршеню, сеньора де Шатонёфа, но натолкнулся на сопротивление отца, который решительно восстал против этой подлости. Фулька бросили в тюрьму, и он пробыл там год под угрозой потери всего своего имущества; он также опасался за судьбу своих родных, преследуемых разными способами, подвергающихся невыносимому давлению, и в конце концов смирился; брачный договор был подписан в присутствии короля 24 марта 1463 года, а свадьбу отпраздновали, не откладывая, 25 апреля. Брат Эмбера Антуан, королевский кравчий, женился на Мэй де Ульфор, дочери канского бальи, и получил кругленькую сумму в шесть тысяч закладных экю (не выплаченных тотчас же) под залог владения Эвреси в том же самом бальяже.

Братья Вильнев, состоявшие при королевском дворе, заявляли о своей принадлежности к знати, но недавней, пожалованной королевскими грамотами от 14 июля 1469 года. В начале августа Людовик приказал парижской Счетной палате утвердить эти грамоты. Он был не такой человек, чтобы терять время.

Жалование дворянства не было нововведением. Прежде так поступал Карл VII, в частности, в пользу Жака Кёра, однако расширение подобной практики, потрясавшей социальные основы, все же вызывало ропот. Но королю это было выгодно: так он платил за услуги, оказывал почет верным людям, повышал их социальный статус, привлекал к себе верных клиентов и платил им, не тратя на это свои деньги, ибо дворянством награждали не бесплатно. Если Вильневы ничего не уплатили в казну, то лишь потому, напоминает король, что «мы оставили и даровали им средства, полагающиеся к уплате за оное дворянство». Так же и врач Тома Киссарн ничего не платил; смотрителям Счетной палаты велели ратифицировать грамоты о дворянстве, дарованном «ему и его прямому потомству, уже порожденному, и тому, что родится от него в законном браке», ибо полагающаяся к уплате сумма была ему подарена. Большинство новоиспеченных дворян выплачивали нужную сумму, однако требовали освободить себя от податей.

В социальном плане жалованное дворянство в итоге создало новую знать, которая, по крайней мере в первое время, оставалась преданной королю, в случае необходимости противостояла старой и не всеми признавалась. До сих пор дворянство, конечно, не было ни «классом», ни даже четко определенным «сословием». Положение «благородного» не соответствовало никакому правовому понятию, и пополнение этой социальной группы не было оговорено четкими правилами. «Благородство» во Французском королевстве было делом личных достоинств, доблести и образа жизни - всего, что ценилось близкими и признавалось остальными. Доступ к «благородству» не был закрыт. К нему вел своего рода консенсус благородных соседей, которые убеждались в том, что данный человек служил с оружием в руках, набирал войска, командовал отрядами, владел поместьями, приличными доходами, большим домом, скорее, замком, и лошадьми и что он через посредство брака вступил в союз со знатным семейством. Однако грамоты о жаловании дворянства и выбор короля, не нуждавшийся в одобрении и считавшийся произвольным, навязывали совершенно иную концепцию дворянства. Люди короля становились благородными по заказу, и мнение равных им или их соседей не принималось в расчет.

Более того, король Людовик не стремился, как его отец, отличить людей, уже проявивших себя на высоких постах и снискавших почести, уважаемых за свои заслуги. Он «облагораживал» самых разных людей потому только, что они были призваны исполнять какую-то должность - чисто административную, без всякого риска или жертв. Уже в ноябре 1461 года он самовластно решил, что все городские власти Ниора - мэр, двенадцать эшевенов и двенадцать советников - «станут считаться, отныне и навсегда, благородными в суде, в военное время и в каком бы то ни было месте». В июле 1470 года жители Орлеана получили право приобретать вотчины знати, сохраняя за ними все феодальные права. Король также возвысил магистратов Тура, Бове и Анже.

То, что раньше было признаком действительных отличий, стало волей государя. Над внезапным и громким успехом довлела печать произвола.

Опытный и осторожный, король Франции умел извлекать уроки из прошлого, которого он не застал, но которое, будучи недавним, оставалось в памяти в образах беспорядков и насилия. Отец и советники научили его остерегаться Парижа. В противоположность другим городам в королевстве он все еще казался очень опасным и во всяком случае ненадежным. Тогда в нем проживали более ста тысяч жителей, против двадцати-тридцати тысяч в Руане. Этот город сотрясали социальные бури, он был уязвимым, способным восстать и последовать за проповедниками любого толка, за принцами крови с плотно набитыми кошельками и хорошо подвешенными языками, раздающими направо и налево обещания и бочки с вином, или за вдохновенными ораторами, призывающими к справедливости без всякого риска для самих себя, разглагольствующими о Божьем гневе и Страшном суде. Карл V, будучи дофином, а потом Карл VI оказались заперты в Париже, постоянно подвергаясь опасности, и многие их чиновники расстались там с жизнью. Осознание этих угроз было вызвано и жуткой резней в майскую ночь 1418 года, когда от десяти до двадцати тысяч человек - мужчин, женщин и детей, - признанных (зачастую по ошибке) сторонниками арманьяков, были убиты в тюрьмах и на улицах. Карл VII был тогда дофином, ему чудом удалось бежать из города, находившегося во власти толпы, которую уже не мог обуздать ни один трибун. Став королем, он сумел подчинить себе этот город только после четырнадцати лет сражений, но так и не обосновался в нем по-настоящему. Он только наезжал в столицу на краткое время, положив тем самым начало длительному периоду отсутствия здесь монарха, вплоть до наследников Франциска I. Все время находясь на подозрении, город лишился двора, чужеземных купцов и крупных финансистов. Дела пришли в упадок, денег стало не хватать; художники отправились творить сначала в Бурж, потом в города и замки в центре страны. То, что мы обычно называем эпохой «замков Луары», сначала было эпохой замков на реках Шер или Эндр и стало следствием не каприза, а выверенного политического решения. Речь шла не о возвращении к природе, не об играх в пастушков среди полей, а об управлении вдали от угроз и давления уличной толпы.

Всем людям свойственно ошибаться. Чаще всего - это не так уж страшно, во всяком случае, если речь не идет об инженерных расчётах. Ошибку инженера не просто нельзя простить. Очень часто такая ошибка может стоять больших денег, ресурсов и даже человеческих жизней. Сегодня же речь пойдёт о семи самых больших и страшных ошибках инженеров, которые, по счастью, не привели к человеческим жертвам.

1. Мост Конституции в Венеции

Выглядит, конечно, красиво

Венеция - прекрасный город каналов, мостов и гондол. Даже зная о том, что собой представляет Венеция только на словах, не сложно предположить, что мостов там очень много! Однако есть один «особенный», который уже запомнили, как пример дичайшего инженерного провала. Речь идет о мосте Конституции, который задумывался в свое время, как один из самых красивых и современных.

Треть моста - ступеньки

Мост был построен в 2008 году. Основными материалами стали бетон, сталь и стекло. Из последнего, к слову, сделана большая часть покрытия моста. Мост должен был связать железнодорожный вокзал и автобусную станцию.

К сожалению, так уж получилось, что одна треть моста - ступеньки. Пройти по ним с чемоданом на колесиках - настоящее «приключение». Хуже того, ступеньки оказались очень неудобными и даже опасными. Когда идет дождь, снег или случается туман, мост становится невероятно скользким. Безопасности ему не добавляет и общий наклон конструкции.

2. Bridgewater Place в Лидсе

Злосчастный небоскреб

Сегодня уже трудно удивить кого-то высоким небоскребом. Зато, можно удивить небоскребом, способным влиять на погоду! Вообще, то, что здания и в частности небоскребы могут усиливать ветра, было известно давно. Однако этот факт никак не был принят во внимание создателями центра Bridgewater Place, построенного в Лидсе, Великобритания в 2006 году.

Сразу после открытия, злосчастный небоскреб окрестили «возбудителем ветров», а также дали ему обидную кличку «Далек», в честь расы мутантов из сериала «Доктор Кто». В 2008 году, небоскребу вручили приз, как самому уродливому зданию в Европе.

Проезд ограничили

К сожалению, внешний вид - это даже не полбеды. «Возбудителем ветров» Bridgewater Place прозвали не просто так. Дело в том, что после его строительства, ветры вокруг здания усилились настолько, что буквально сдували людей. Несколько человек из-за этого даже покалечились. А после того, как ветер перевернул несколько машин на парковке у Bridgewater Place, движение у небоскрёба и вовсе ограничили.

3. Поезда

Они просто не влезли на станции

Это не очень смешно, но казусы с инженерами, работающими над проектировкой поездов, случаются чаще, чем со всеми остальными. Прецедентов много. Один из последних произошел во Франции, в 2014 году. Там власти заказали 2 тысячи новых вагонов. В итоге, вагоны были сделаны, но оказались слишком большими! Они просто не могли поместиться между платформами большинства станций в стране.

4. Подводная лодка

Ошибаются даже в субмаринах

Техника - штука тонкая. Ошибки при ее проектировании недопустимы! Тем не менее, они случаются. Показательным примером в этом отношении стал проект правительства Испании по созданию новых подводных лодок класса S-80+. Все шло по плану, однако когда начали собирать первую подводную лодку, оказалось, что она на 68 тонн тяжелее, чем должны была быть. Проверка помогла выяснить, что кто-то из инженеров допустил незначительную синтаксическую ошибку, при проектировании. Ошибку, которая едва не похоронила проект.

Ошибка была в одну запятую

Новые расчёты показали, что получившаяся субмарина сможет плавать на воде. Однако первое погружение станет последним, так как всплыть лодка уже не сможет. Решили ситуацию изящно - просто удлинили получившуюся лодку на несколько метров.

5. Заповедник падающих домов

Кривые дома в Сан-Паулу

Город Сантос, расположенный в Бразилии и лежащий недалеко от Сан-Паулу, помимо всего прочего печально известен своим «заповедником падающих домов». Все дело в том, что почти все высотные жилые дома в центре города, а также на побережье построены криво. Буквально - криво. Местами крен достигает трех метров! Вышло так из-за целой череды инженерных ошибок во время строительного бума. Дома были построены без учета специфики местной песчано-глиняной почвы. Стоит пояснить, что дома на такой почве можно строить только на очень глубоких сваях, чего и не было сделано.

И хотя выглядит все это ужасающе, стоит принять во внимание, что там очень дешевая недвижимость!

6. Танцующий мост

Злосчастный мост Миллениум

Наверняка многим доводилось слышать, про «танцующий мост» в Волгограде, в России. Впрочем, тамошний мост далеко не уникальный в своем горе. Есть похожий неудачник и в Лондоне. Речь идет про пешеходный мост «Миллениум», который соединяет два берега Темзы. Сразу после открытия, мост закрыли на ремонт. Оказалось, что его слишком сильно трясет во время большого скопления людей.

В Волгограде:

А вот в Лондоне:

Несмотря на то, что мост укрепили и стабилизировали (при помощи гасителей колебаний), власти до сих пор закрывают его для пешеходов в слишком ветреную погоду.

7. Забытый город

Забытый город в Париже

В заключение хочется рассказать про целый жилой квартал в Париже, созданный по проекту архитектора Эмиля Айоё, который окрестил свое детище, не много не мало - городом будущего. В итоге вышел «забытый город будущего». Построен комплект был еще в 1977 году. Единственным «грехом» зданий оказалась их очень необычная форма, из-за которой почти никто не хочет покупать в них квартиры. Живут в этом комплексе преимущественно пенсионеры.

4. 2. 5. «Китайский» город Баласагун и старый русский город Балахна Наряду с «рекой Имиль», «китайские» летописи называют город Баласагун. Где он находился? Нам не удалось найти в современном «Малом Атласе Мира» (М., 1979) города Баласагун где-нибудь на Востоке, в Китае или

Париж - город свободных людей Город привлекал к себе жителей окрестных деревень (о чем говорят прозвища, образованные от названий этих селений), провинциалов и приезжих со всех концов света. В XII и начале XIII века заселение города происходило по особым договорам. Владельцы