Фольклор в произведении искусства капитанская дочка. Фольклорные мотивы и образы в романе А

Устное поэтическое творчество народа представляет большую общественную ценность, состоящую в его познавательном, идейно-воспитательном и эстетическом значениях, которые неразрывно связаны между собой.

Познавательное значение велико потому, что в его произведениях не только представлены, но и объяснены картины жизни, события истории и образы героев. Недаром А. М. Горький писал, что подлинную историю трудового народа нельзя знать, не зная его устное народное творчество.

Идейно-воспитательное значение фольклора в том, что лучшие его произведения вдохновлены высокими идеями, любовью к родине, к земле, стремлением к добру, миру.

Эстетическое значение фольклорных произведений состоит в том, что они являются замечательным искусством слова, отличаются большим поэтическим мастерством, что сказывается и в их построении, и в создании образов, и в языке.

Русские писатели и критики, высоко оценивая достоинства фольклора, видели в устном народном творчестве проявление огромной талантливости, творческого духа русского народа. Особенный интерес к нему проявляли А. С. Пушкин и Н. В. Гоголь.

В русском фольклоре А. С. Пушкин видел живой родник национальной самобытности, образец и неисчерпаемый источник совершенствования поэтического мастерства. В связи с этим Пушкин говорил: «Изучение старинных песен, сказок и т. п. необходимо для совершенного знания свойств русского языка. »

Исследуя использование А. С. Пушкиным фольклора в повести «Капитанская дочка», мы ставили перед собой следующие цели:

1. Показать возможности использования фольклора для характеристики персонажей повести «Капитанская дочка».

2. Рассмотреть творческий подход Пушкина к использованию и созданию новых пословиц и поговорок в своей повести.

3. Показать пушкинское мастерство работы над эпиграфами к главам повести.

4. Показать познавательное, идейно-воспитательное, эстетическое значение фольклора в повести «Капитанская дочка».

5. Воспитать у членов кружка интерес к поисково-исследовательской работе, к работе с научно-популярной литературой.

Большую помощь оказали нам работники Республиканской научной библиотеки, а также работники районной библиотеки в подборе критической литературы.

Неоценимую помощь оказала нам книга М. Н. Гиллельсона «Повесть А. С. Пушкина «Капитанская дочка». Комментарии» (Л. , «Просвещение», 1977), а также публикация С. Д. Кржижановского «Искусство эпиграфа (Пушкина)» («Литературная учёба», 1989).

Испытывали и определённые трудности. Даже в Республиканской научной библиотеке мы не нашли сборника старинных песен, на которые ссылается Гиллельсон М. Н. и ограничились ссылками, приведенными автором комментариев.

«Капитанская дочка» - это повесть о чести, долге, совести, милосердии и является отличным материалом для нравственного и эстетического воспитания учащихся, что мы также попытались показать.

Известен особый интерес великого поэта к фольклору, ибо считает, что «уважение к минувшему – вот черта, отличающая образованность от дикости».

В связи с этим для исследования использования Пушкиным фольклора мы избрали повесть «Капитанская дочка».

В повести А. С. Пушкин пословицы и поговорки использует многократно. Мы их насчитали более 40. Кроме того использует старинные песни, калмыцкую сказку и даже старинный анекдот. Сочная, меткая народная речь в повести является деталью характеристики героев.

Петр Гринев является перед нами в стенах родительского дома с его семейными и политическими традициями, с его нехитрыми будничными занятиями. Герой с юмором рассказывает о себе, о своих учителях, в своей речи нередко используя устойчивые выражения: «Мы жили душа в душу», «был мертво пьян», поговорку: «Семь бед, один ответ».

В дороге Гринев, еще не оперившийся птенец, не в силах противостоять искушениям и ведет себя, «как мальчишка, вырвавшийся на волю». В час расплаты за проигрыш мы видим в нем замашки грозного барина. «Я твой господин, а ты мой слуга. Деньги мои. Я их проиграл, потому что так мне вздумалось. А тебе советую не умничать и делай то, что тебе приказывают подавай сюда деньги, или я тебя взашеи прогоню».

Но в Петруше заложен этический опыт поколений своего рода, позволяющий ему наутро взглянуть на свои поступки со стороны. « С неспокойной совестью и безмолвным раскаянием» покинул он Симбирск.

В самых опасных для жизни и чести дворянина и офицера ситуациях герой помнит наказ отца беречь честь. Вот крепость в ожидании нападения Пугачева. Гринев еще не «нюхал пороху», не видел грозного «самозванца» и «разбойника», его волнует судьба Марьи Ивановны, однако он ведет себя достойно: «Долг наш защищать крепость до последнего нашего издыхания» - говорит он.

Вот Пугачев взял крепость. Гринев – свидетель жестокой расправы с главными защитниками крепости. Очередь дошла до Гринева. Он готовится «повторить ответ великодушныхтоварищей», но благодаря вмешательству Савельича и жизненному кредо Пугачева «Долг платежом красен» Гринев помилован. Ему предлагают поцеловать руку Пугачева. С восхищением читаем: «я предпочел бы самую лютую казнь такому подлому унижению». В другом эпизоде читаем: «Чувство долга восторжествовало во мне над слабостию человеческою»,- говорит Гринев, когда оказался перед нравственным выбором: честь или предательство, жизнь или смерть. Гринев опять искренен: «Голова моя в твоей власти: отпустишь меня – спасибо, казнишь – бог тебе судья; а я сказал тебе правду». «Совесть моя была чиста»,- говорит о себе Гринев в момент ареста.

Как видим, честь, долг, совесть превыше всего для молодого человека.

Гринев очень молод, он не знает жизни, людей и успел наделать много ошибок. Реальная жизнь оказалась намного сложнее. Не накатанной, легкой дорогой предстала она перед Гриневым, а, наоборот, своего рода бездорожьем, в котором каждый сам прокладывает свой путь: «Я выглянул из кибитки: все было мрак и вихорьдороги нет и мгла кругом». Как ориентироваться в жизни? Куда прокладывать путь? На что опираться? Все эти непростые вопросы встали перед героем повести. Очевидно, надо держаться за честь, долг, милосердие.

И весьма важно, что Пугачев появляется в повести впервые именно как помощник, как «вожатый». Вспомним первые реплики в разговоре с Пугачевым:

« - Гей, добрый человек! - закричал ему ямщик. – Скажи, не знаешь ли, где дорога?

Дорога-то здесь; я стою на твердой полосе, - отвечал дорожный»

«Добрый человек» - так впервые в повести именуется Пугачев; мотив твердой дороги и способности вывести на нее героя будет сопровождать его в дальнейшем. Пугачев еще не раз окажется вожатым-помощником, спасающим Гринева из самых, казалось бы, безвыходных ситуаций.

Остановимся на нескольких встречах Гринева и Пугачева, когда герой оказывался в ситуациях, опасных для дворянской чести и даже жизни.

1. Эпизод публичного отказа Гринева от целования руки самозванца, который Пугачев разрешает просто мастерски: «Его благородие, знать, одурел от радости. Подымите его».

2. Эпизод, когда Гринев и Пугачев остались «глаз на глаз» после военного совета. Пугачев вспомнил момент, когда должны были казнить Гринева после взятия Белогорской крепости. «Струсил ты, признайся, когда молодцы мои накинули тебе веревку на шею? Я, чаю, небо с овчинку показалось А покачался бы ты на перекладине, если бы не твой слуга Ты крепко передо мною виноват, - продолжал он, - но я помиловал тебя за твою добродетель».

Далее Пугачев предлагает Гриневу служить «с усердием». Искренний ответ поразил Пугачева. «Так и быть, - сказал он, ударяя меня по плечу: «Казнить так казнить, миловать так миловать. Ступай себе на все четыре стороны и делай что хочешь».

3. Эпизод вызволения Маши Мироновой от притеснения Швабрина. «Глаза у Пугачева засверкали. «Кто из моих людей смеет обижать сироту? – закричал он. – Будь он семи пядей во лбу, а от суда моего не уйдетОн (Швабрин) узнает, каково у меня своевольничать и обижать народ». Все свои благородные поступки по отношению к Гриневу Пугачев объясняет так: «Долг платежом красен».

Эти эпизоды мы рассмотрели с точки зрения речевой характеристики героя.

Речь Пугачева богата пословицами и поговорками, которые характеризуют его как незаурядную личность, справедливого, милосердного человека, гуманного политика.

Создавая образ самозванца, Пушкин принципиально отказывается от предваряющей события обобщающей его характеристики. Пугачев входит в повесть в ореоле тайны, даже поэтически. В вихре метели Гринев видит «что-то черное». « Должно быть, или волк, или человек», - пытается догадаться ямщик. Неизвестный из метели, выведший заблудившегося Гринева на дорогу, безусловно, загадочная личность, который ведет с хозяином умета странный, «воровской» разговор. Приведем этот диалог:

« - Эге, - сказал он, - опять ты в нашем краю! Отколе бог принес?». Вожатый мой мигнул значительно и отвечал поговоркою: « В огород летал, конопли клевал; швырнула бабушка камушком – да мимо. Ну, а что ваши?

Да что наши! – отвечал хозяин, продолжая иносказательный разговор, – стали было к вечерне звонить, да попадья не велит: поп в гостях, черти на погосте.

Молчи, дядя, - возразил мой бродяга, - будет дождик, будут и грибки; а будут грибки, будет и кузов. А теперь (тут он мигнул опять) заткни топор за спину: лесничий ходит

Я ничего не понял тогда из этого воровского разговора».

В книге «Повесть А. С. Пушкина «Капитанская дочка». Комментарии» автор М. И. Гиллельсон так объясняет значение слова «воровской»: «здесь: разбойничий, мошеннический, условно зашифрованный разговор людей, преследуемых правительством, находящихся вне закона, вынужденных соблюдать тайну, людей, которые постоянно боятся разоблачения».

В любом случае речевая характеристика Пугачева основывается на стилистике фольклора, народных поговорок, прибауток, что придает его натуре не только загадочность, но и значительность.

Первый важный разговор Пугачева с Гриневым происходит в Белогорской крепости после окончания «военного совета». Неожиданно Пугачев предлагает Гриневу служить ему с усердием. Зачем, задаемся вопросом, понадобился Пугачеву Гринев? А ведь он искренен в своем предложении. Замысел Пугачева прояснится окончательно позже. Гринев, собравшись с духом, заявляет Пугачеву, что не может признать в нем государя, и предупреждает: «кто бы ты ни был, ты шутишь опасную шутку».

Нет, не возмутился Пугачев, что Гринев не поверил ему, а сообщает доверительно о своем замысле. Тут-то и открывается нам смелая, удалая, отважная личность русского человека, готового жизнью пожертвовать за свободу. «Ну, добро. А разве нет удачи удалому? Разве в старину Гришка Отрепьев не царствовал? Думай про меня что хочешь, а от меня не отставай. Какое тебе дело до иного-прочего? Кто не поп, тот батька»

Новые встречи с Пугачевым продолжают «странные приятельские» отношения дворянина с мятежником. Получив через урядника письмо Маши, где она просит помощи, Гринев обратился за помощью к губернатору Оренбурга. Получив отказ, Гринев пошел на дерзкий поступок: он обратился к Пугачеву. Из цензурных соображений Пушкин отказался от этого плана и этот эпизод предстал в повести в другом варианте: Гринев случайно попал в ставку Пугачева и просит о помощи. Опасен ли этот дерзкий шаг для Гринева? Просто Гринев хорошо знал моральный кодекс своего «приятеля», выступившего защитником народа.

Однако это личность трагическая. Рассказывая о смелом замысле идти на Москву, Пугачев тут же признается: «Улица моя тесна; воли мне мало. Ребята мои умничают. Они воры. Мне должно держать ухо востро; при первой же неудаче они свою шею выкупят моею головою». Становится ясным, почему была любима им песня «Не шуми, мати зеленая дубравушка».

Песня эта заимствована Пушкиным из сборника М. Д. Чулкова в издании Н. И. Новикова.

В одной из важнейших сцен повести, за ужином в Белогорской крепости, вечером, в день ее взятия, присутствовал полупленником, полугостем Гринев. Пугачев и его товарищи поют одну из самых поэтических и значительных разбойничих песен. В комментариях к «Капитанской дочке» М. И. Гиллельсон пишет: « Пушкин устами Гринева называет песню «Не шуми» не разбойничьей, а «бурлацкой», т. е. сложенной в широких кругах трудового крестьянства, занятого на отхожих заработках, - соответственно значению слова «бурлак» в XVIII веке и определению этой песни во многих песенниках. Тем самым подчеркивается связь с крестьянской массой, а не только с казачеством самого Пугачева – не разбойника, а вождя угнетенного народа».

Русская песня всегда считалась лучшим путем для познания души русского народа. Эту мысль развивал и Герцен: « Все поэтические начала, бродившие в душе русского народа, - писал он, - находили себе выход в необычайно мелодичных песнях Русский крестьянин только песнями и облегчал свои страдания Слова их – лишь жалоба Существует особый разряд русских песен – разбойничьи песни. То уже не грустные элегии, то смелый клич, в нем буйная радость человека, чувствующего себя наконец свободным, то угроза, гнев и вызов».

Пугачев знает, что восстание закончится поражением, но не считает бессмысленной борьбу за свободу. И не только потому, что надеется на возможную победу («Авось и удастся!»). Им выстрадана иная, высокая вера, и выражена она в калмыцкой сказке.

Эпизод с калмыцкой сказкой – кульминационный в раскрытии образа Пугачева. Сказка обнаруживает глубину духовного обновления Пугачева. Живые, большие, сверкающие глаза, предсказывали способность Пугачева к высоким чувствам, «к дикому вдохновению».

Вся сцена построена так, что сказка поэтически передает тайный смысл реальной жизни Пугачева. Все известное о нем убеждает нас – не может этот человек орлиной натуры жить по законам ворона, не видит он смысла в долгой жизни, если нужно питаться мертвечиной. Есть другая жизнь – пусть недолгая, но свободная: «Лучше раз напиться живой кровью, а там что бог даст!».

Пугачев оттого и находится в центре внимания Пушкина, что в нем, выразителе надежд и чаяний народа, ярко проявляется национальный характер. Этим объясняется и широкое использование Пушкиным песен, сказок, пословиц для раскрытия взглядов и убеждений Пугачева.

Обратимся к эпиграфам повести.

В монографии «Искусство эпиграфа (Пушкин)» С. Кржижановский пишет: «Эпиграфы Пушкина можно распределить по следующим четырем категориям: 1) цитаты из книг предшественников и учителей, чаще всего западных, реже русских. 2) выдержки из произведений современников-единомышленников. 3) эпиграфы фольклорного характера и 4) мнимые эпиграфы, выдуманные автором или выделенные им из своего же текста». Проанализировав эпиграфы к главам повести «Капитанская дочка», мы убедились в правоте автора этих строк. Эту мысль развивает и показывает и В. Шкловский.

Почему мы интересуемся эпиграфами? Потому что первое появление Пугачева предваряется эпиграфом – стихами из старинной рекрутской песни. В. Шкловский в книге «Энергия заблуждения» об эпиграфах Пушкина к «Капитанской дочке» пишет: «Эпиграф как бы подготовляет, это как бы указание пути к большим событиям и показу больших людей, что в этих эпиграфах остаются, и вот только в них, в эпиграфах, и есть крупный показ – хотите – восстания Пугачева; они укрупняют в наших глазах то, что порою кажется обычным.

Теперь можно сказать – и это было открытием Пушкина. Эпиграфы, взятые из разных произведений, с разных сторон, с разных точек зрения и по-разному освещают главное событие».

Действительно, не перечитывая повести, перечесть, в их последовательности, только эпиграфы к ее главам, перед читателем восстановится все содержание произведения.

В этом нас убеждает своей таблицей С. Д. Кржижановский.

Встреча Гринева с неизвестной ему страной, а также с Пугачевым, которого дарит он чаркой водки и заячьим тулупом.

Сторона ль моя, сторонушка.

Сторона незнакомая!

Что не сам ли я на тебя зашел,

Что не добрый ли да меня конь завез:

Завезла меня, доброго молодца,

Прыткость, бодрость молодецкая

И хмелинушка кабацкая.

Старинная песня

КРЕПОСТЬ

Приезд Гринева в крепость. Быт жителей фортеции. Пушка на мирном положении. Семья Мироновых, людей старой традиции.

Мы в фортеции живем,

Хлеб едим и воду пьем;

А как лютые враги

Придут к нам на пироги,

Зададим гостям пирушку:

Зарядим картечью пушку.

Солдатская песня

Старинные люди, мой батюшка.

Недоросль

Роман Гринева с Марьей Ивановной.

Несогласие его родителей на брак.

Ах, ты девка, девка красная!

Не ходи, девка, молода замуж;

Ты спроси, девка, отца, матери.

Отца, матери, роду-племени;

Накопи, девка, ума-разума,

Ума-разума, приданова.

Песня народная.

Буде лучше меня найдешь, позабудешь,

ПУГАЧЕВЩИНА

Образное описание пугачевского восстания, наследника прежних старорусских восстаний.

Вы, молодые ребята, послушайте, Что мы, старые старики, будем сказывати.

Приступ. Гибель «послуживой головушки» капитана Миронова. Смерть его жены. Тогдашняя Россия с высоты виселичной перекладины (см. дальше и варианты).

Голова, моя, головушка,

Голова послуживая!

Послужила моя головушка

Ровно тридцать лет и три года.

Ах, не выслужила головушка

Ни корысти себе, ни радости,

Как ни слова себе доброго

И ни рангу себе высокого;

Только выслужили головушка

Два высокие столбика,

Перекладинку кленовую.

Еще петельку шелковую.

Народная песня

Как видим, «Капитанская дочка» идет от главы к главе в окружении эпиграфов, которые можно отнести, почти без исключения, к третьей, фольклорной группе. Все эпиграфы всех 14 глав повести – сплошь пословичны, песенны.

К повести А. С. Пушкин поставил эпиграф: «Береги честь смолоду».

Эта максима точно передает тему произведения. Вся целеустановка героя, попадающего в ситуации, чрезвычайно опасные для его «дворянской чести», заключаются в том, чтобы сохранить ее нерушимой. У Гринева, провинциального помещичьего сына, нет ни особого ума, ни талантов, ни знаний. Единственное его достояние – честь. Недаром Гринев-старший, провожая сына на службу, дает ему наказ: «помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду». Приключения «чести» и составляют сюжет повести.

Но почему Пушкин ставит эпиграфом половину пословицы? Обратимся опять к монографии С. Кржижановского. Он приводит две причины:

«Во-первых, пословица-эпиграф, ведущая нас сквозь всю повесть, должна скользить, не задерживаясь на отдельных главах. А во второй главе дана сцена, в которой Гринев дарит свое новое платье (выделено автором) – заячий тулуп – Пугачеву-вожатому. Напрасно Савельич, приставленный к барчуку «беречь» его добро, пробует отстоять тулуп на том основании, что он «почти новенький». Пушкин не хочет в первом эпиграфе предвосхищать этого эпизода из ряда других, варьирующих его. Но он хочет противопоставить вторую часть пословицы первой части, раскрыть внутреннее противоречие двойной формулы. Ведь самая честь (разрядка автора), как выясняется в развитии повести, умение сберечь ее заключается в умении не беречь внешнего (выделено автором), когда дело идет о внутреннем (Выделено автором). Не проиграй Гринев Зурину своих денег и не отдай Гринев Пугачеву тулупа, не откажись он от внешних мелких ценностей, он не получил бы дружбы со стороны Зурина и симпатий со стороны Пугачева.

Итак, первое появление Пугачева в повести предваряется эпиграфом – слегка изменённой цитатой из рекрутской песни «Породила меня матушка», напечатанной в «Новом и полном собрании российских песен»

Её герой, размышляя над тем, что завело его в «сторону незнакомую», отвечает «Завела меня доброго молодца, прытость, бодрость молодецкая и хмелинушка кабацкая».

Эпиграф завел речь о Пугачёве как народном герое, «добром молодце», с его «прытостью, бодростью молодецкою».

Эпиграф к главе III гл. «Крепость» взят из солдатской песни, показывает быт жителей фортеции. Показана готовность дать отпор «гостям».

К главе V «Любовь» подобрано два эпизода из народной песни.

Первый эпиграф является окончанием песни «Ах ты Волга матушка» из сборника Н. Новикова «Собрание народных русских песен». Второй эпиграф взят Пушкиным из песни «Вещевало мое сердце, вещевало», напечатанной в том же сборнике. В главе рассказывается о романе Гринева с Машей Мироновой. Слова песни вводят в диалог Маши с Гриневым.

Второй эпиграф к главе «Любовь» в измененном виде вошел в текст главы как реплика Маши. Сравним:

Народная песня: Буде лучше меня найдешь, позабудешь.

Если хуже меня найдешь, вспомянешь.

Маша: Коли найдешь себе суженую, коли полюбишь другую – бог с тобою, Петр Андреич; а я за вас обоих». Вот пример самоотречения во имя любви к другому человеку!

Глава VI с выразительным названием «Пугачевщина» сопровождается песенным эпиграфом:

«Вы молодые ребята послушайте,

Что мы, старые старики, будем сказывати».

Песня эта историческая. В ней дается народная версия героического взятия Казани. Смысл эпиграфа в подчеркивании народной памяти о знаменитейшем в истории России событии. Оттого событие именуется так, как назвал восстание народ – «пугачевщина».

Глава VII «Приступ» начинается с эпиграфа, взятого из народной песни о казни стрелецкого атамана «Голова ль ты моя головушка, голова моя послуживая (Новое и полное собрание). Из этой песни после предложения «Послужила моя головушка Ровно тридцать лет и три года» Пушкин опустил следующие две строчки:

Со добра коня не слезаючи,

Из стремян ноги не вымаючи.

Эти строчки не приведены Пушкиным потому, что они говорили о службе, не похожей на службу капитана Миронова.

Глава VIII «Незваный гость». Эпиграф представляет собой пословицу «Незваный гость хуже татарина». В главе рассказывается о злодеяниях пугачевцев в крепости, о присутствии Гринева на странном «военном совете» и о знаменитом разговоре с «глазу на глаз» Пугачева и Гринева.

Таким образом, мы проследили не только за использованием Пушкиным фольклора, но и показали мастерство в творческом подходе к введению его в повесть.

Приверженность к свободе и непримиримость к рабству порождали в народных героях представление о трагически-прекрасной жизни – в постоянных сражениях за свободу, о готовности бросать вызов власти, в отказе от покорного и, может быть, долголетнего существования.

Философия жизни Пугачева такова: русский бунт может кончиться поражением, но он не лишен смысла, так как правда истории на стороне свободного человека, истина в свободолюбии народа, в его ненависти к угнетателям.

Так, и в песне «Не шуми, мати зеленая дубровушка», и в калмыцкой сказке прослеживается мысль о трагизме жизни народных героев.

В своей повести А. С. Пушкин использовал также исторический анекдот. Правда, следует сказать, что в старину анекдотом назывался «короткий, сжатый рассказ о замечательном, забавном случае». Читаем: « В журнале «Детское чтение для сердца и разума» (Ч. 8, М. , 1786) был напечатан следующий анекдот: «Иосиф II, нынешний римский император, прогуливаясь некогда ввечеру по своему обыкновению, увидел девушку, которая заливалась слезами, спросил у нее, о чем она плачет, и узнал, что она дочь одного капитана, который убит на войне, и что она осталась без пропитания со своей матерью, которая при том давно уже лежит больна.

«Для чего же вы не просите помощи у императора?» - спросил он.

Девушка ответила, что не имеет покровителя, который бы представил государю о их бедности.

Я служу при дворе, - сказал монарх, - и могу это для вас сделать. Придите только завтра во дворец и спросите там поручика Б.

В назначенное время девушка пришла во дворец. Как скоро выговорила она имя Б. , то отвели ее в комнату, где она увидела того офицера, который вчера говорил с нею, и узнала в нем своего государя. Она пришла вне себя от удивления и страху. Но император, взявши ее за руку, сказал ей весьма ласково: «Вот триста червонных для твоей матери и еще пятьсот за твою к ней нежность и за доверенность ко мне. Сверх того определяю вам пятьсот талеров ежегодной пенсии».

Как использовал Пушкин этот анекдот?

Пушкин значительно обогатил его.

Во-первых, местом случайной встречи Маши Мироновой со знатной дамой избрал Царскосельский сад, который поэт очень любил. В стихотворении «Царское село» воспоминания рисуют «волшебные места», «всегда любезные моей свободной лени». В ряде стихотворений поэт описывает «роскошную красоту» сада. В этом райском уголке должны совершаться только добрые дела.

Во-вторых, Пушкин ничего не сказал о том, как облагодетельствовала императрица дочь капитана Миронова. Читаем текст: «Знаю, что вы не богаты, - сказала она, - но я в долгу перед дочерью капитана Миронова. Не беспокойтесь о будущем. Я беру на себя устроить ваше состояние». И далее Пушкин то ли с иронией, то ли с горечью пишет о том, что предприняла русская императрица в отличие от римского императора: «он (Петр) был освобожден от заключения в конце 1774 года, по именному повелению В тридцати верстах от*** находится село, принадлежащее десяти помещикамВ одном из барских флигелей показывают собственноручное письмо Екатерины II за стеклом в рамке. Оно писано к отцу Петра Андреевича и содержит оправдание его сына и похвалы уму и сердцу дочери капитана Миронова». Заметим: всего лишь.

В-третьих, этот эпизод послужил благодатным материалом для характеристики Екатерины II. Пушкин разоблачает лицемерие русской императрицы. Без сомнения, в изображении императрицы Пушкин чувствовал себя стесненным политическими и цензурными условиями. Пушкин называл Екатерину II «Тартюфом в юпке и короне». Однако в произведении для печати он не мог оставаться во власти своих чувств. Пушкин достойно вышел из затруднения. Во-первых, образ Екатерины дается восприятием дворянина XVIII века Гринева, который при всем своем сочувствии к Пугачеву как к человеку остается верным подданным императрицы. Во-вторых, в своем описании Екатерины Пушкин опирался на художественный документ – картину Боровиковского.

Пушкин разоблачает лицемерие императрицы. «Тартюфовская» маска мгновенно спадает с лица Екатерины, когда она узнает, что Маша просит за Гринева. От «прелести неизъяснимой» облика приветливо улыбающейся дамы не остается и следа. Она превратилась в разгневанную, властную императрицу.

Пушкин и сам создает крылатые выражения по аналогии с пословицами и поговорками. Слова Гринева-старшего «пускай послужит он в армии, да потянет лямку, да понюхает пороху, да будет солдат» стали поговоркой и характеризуют Андрея Петровича как истинного гражданина, человека чести, высочайшей ответственности и долга. Фраза вошла во Фразеологический словарь в качестве примера к фразеологизму «понюхать пороху». Примерами высокой нравственности можно считать и реплики героев, созданные автором по аналогии с пословицами и поговорками. Например: «пускай послужит в армии, да потянет лямку, да понюхает пороху, да будет солдат»; «служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников; за их лаской не гоняйся; на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся. » Последняя реплика была создана по аналогии с существующей поговоркой: «На дело не набивайся, и от дела не отбивайся». И еще: «ни им служба не дается, ни ты в ней толку не ведаешь»; «голова моя в твоей власти: отпустишь меня – спасибо, казнишь – бог тебе судья»; «сам в могилу смотришь, а других губишь»; «я губил супротивника, а не гостя; на вольном перепутье да в темном лесу, не дома, сидя за печью; кистенем и обухом, а не бабьим наговором» и т. д.

Петр Гринев - сын своего времени Он не может дать политическую оценку крестьянскому восстанию под предводительством Емельяна Пугачева. Это важное событие в истории русского освободительного движения имело огромное значение. Для Гринева-дворянина, присягавшего императрице, крестьянское восстание – лишь «бунт», «бессмысленный и беспощадный». В «Пропущенной главе» читаем: «Не приведи бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный. Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или люди жестокосердные, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка». Мы думаем, что эта поговорка родилась под пером Пушкина по аналогии с содержанием поговорки: «Лошади чужие, хомут не свой, погоняй, не стой», а также пословицы: « Шейка – копейка, алтын – голова, по три деньги нога, а душка – полушка». А выражение «Не приведи бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный» закрепилось как крылатое выражение.

Таким образом, мы показали познавательное, идейно-воспитательное, эстетическое значение фольклора в повести «Капитанская дочка», проследили за мастерским использованием Пушкиным в повести разных жанров устного народного творчества, а также погрузились в творческую лабораторию великого поэта. Данное исследование поможет читателям глубже осмыслить филигранную работу Пушкина над созданием своих литературных шедевров.

Считаем, что «Фольклор в повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка» будет интересен и учащимся, и учителям при изучении данной повести, во внеклассной работе с целью привития интереса к творчеству великого поэта, к изучению русского языка. Тем более, что учебник литературы под ред. В. Я. Коровиной ориентирует учащихся на погружение в творческую лабораторию изучаемого писателя.

Исследуя использование Пушкиным фольклора в повести, мы ставили перед собой такие цели:

Показать возможности использования фольклора для характеристики персонажей повести.

Показать творческий подход Пушкина к использованию и созданию новых пословиц и поговорок.

Показать пушкинское мастерство подбора эпиграфов к повести и ее главам.

Показать познавательное, идейно-воспитательное, эстетическое значение фольклора в повести Пушкина

Воспитывать у членов кружка интерес к поисково-исследовательской работе, к работе с научно-популярной литературой.

Мы проработали более десяти монографий, различных публикаций по теме нашего исследования. Из всего библиографического списка наибольшую помощь оказала нам книга М. Н. Гиллельсона «Повесть «Капитанская дочка» Пушкина. Комментарии» (Л. , «Просвещение, 1977), монография С. Д. Кржижановского «Искусство эпиграфа (Пушкин)». Она помогла нам не только в исследовательской работе; она содержит ценные рекомендации для правильного выбора эпиграфа вообще.

На примере нескольких эпизодов мы рассмотрели, как складывались взаимоотношения офицера, дворянина Гринева и «самозванца», «разбойника», защитника интересов простого народа Пугачева.

Остановились на эпизодах, в которых Гринев оказывается в ситуациях, опасных для дворянской чести и даже жизни и где наиболее ярко показано благородство Пугачева

Мы проанализировали эпиграфы к главам повести, взятые из старинных народных песен. Показали мастерский и творческий подход Пушкина к использованию старинных народных песен в качестве эпиграфов.

По аналогии с существующей поговоркой «На дело не набивайся, и от дела не отбивайся» Пушкин создал другую поговорку, значительно обогатив ее: «Служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников, за их лаской не гоняйся; на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду». Видно, это человек высочайшей ответственности и чувства долга перед императрицей и родиной и другого наставления не мыслил дать сыну.

В «Пропущенной главе» читаем размышления Гринева о русском бунте. Для дворянина Гринева историческое событие – восстание под предводительством Пугачева - лишь «бунт – бессмысленный и беспощадный», а организаторов его называет «людьми жестокосердными» «коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка». Эта поговорка, сокращенная и немного переделанная Пушкиным, звучала так: «шейка – копейка, алтын голова, по три деньги нога, а душка – полушка». Существовала также аналогичная по смыслу поговорка: «Лошади чужие, хомут не свой, погоняй, не стой». Выражение: «Не приведи бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный», созданное Пушкиным, закрепилось как поговорка (См. «Сполохи мыслей со ступеней времени»).

В своей исследовательской работе мы также показали, как Пушкин использовал старинный анекдот о римском императоре Иосифе II. Он послужил благодатным материалом для разоблачения лицемерия русской императрицы Екатерины II, «Тартюфа в юпке и короне».

К каким выводам мы пришли?

1. Пушкин использовал фольклор как один из важных деталей характеристики персонажей повести «Капитанская дочка».

2. А. С. Пушкин мастерски использовал старинные народные, рекрутские, разбойничьи песни в качестве эпиграфов так, что передавали содержание глав повести.

3. А. С. Пушкин в повести фольклор не только использовал, но сам создал новые пословицы и поговорки, которые значительно обогатили русскую речь, русский язык.

4. На примерах, показывающих развитие «странных приятельских» отношений дворянина с мятежником показали моральный облик истинного дворянина и простого защитника народа.

5. Показали познавательное, идейно-воспитательное, эстетическое значение фольклора в повести Пушкина.

В целом все это говорит о филигранной работе Пушкина над созданием замечательной повести «Капитанская дочка».

Думаем, что наше скромное исследование будет интересно учащимся и учителям при изучении повести и во внеклассной работе с цепью привития интереса к творчеству великого поэта.

Когда я прочел повесть «Капитанская дочка», то обратил внимание, что устное народное творчество повлияло на сюжет, стилистические особенности и язык произведения.

Эта повесть напоминает волшебную сказку: путь с испытаниями, чудесное спасение девушки, возвращение в родные края. Словно в сказке, Петр Гринев уехал из отчего дома. Испытанием для него послужила дальнейшая служба, встреча с Пугачевым. Гринев спас Машу и благополучно вернулся домой. Пушкин упоминает о русских народных песнях, о других фольклорных произведениях (сказке об орле и вороне). Даже своих героев Пушкин показывает, прибегая к фольклорным традициям. Пугачев показан словно народный богатырь: могучим, величественным. Под его защитой находятся и Гринев, и Маша Миронова.

Пушкин использует в качестве эпиграфов русские пословицы, строки из русских песен. Они звучат и в речи главных героев, которые заметно украшают ее. Пушкин показывает, что Пугачев любит песни своего родного края. Он поет и говорит о них вдохновенно, с любовью. В этой повести тесто переплетены фольклор, исторические особенности, традиции. Пушкин использовал эти средства для наилучшего раскрытия образов героев, сделал их более выразительными, запоминающимися.

Гинеева Баирма

В работе проанализированы фольклорно-сказочные мотивы повести "Капитанская дочка"

Скачать:

Предварительный просмотр:

МАОУ «Петропавловская средняя общеобразовательная школа №1»

Джидинский район

Республика Бурятия

Научно-практическая конференция «Шаг в будущее»

Секция: «Литература XIX век»

Тема: Фольклорно-сказочные мотивы в повести

«Капитанская дочка» А. С. Пушкина.

Выполнила: Гинеева Баирма,

ученица 9 «Г» класса

МАОУ «Петропавловская СОШ №1»

Научный руководитель:

Шестакова В.Н.,

Учитель русского языка и литературы

Петропавловка, 2013 г

План.

1. Вступление.
2. Основная часть

1. Роль фольклорных элементов в повести А.С.Пушкина «Капитанская дочка»
2. Речь и образ Пугачева как показатель использования народнопоэтической основы
3. Странно-сказочные ситуации в повести
4. Использование сказочных элементов в повести
5. Народно-сказочная трактовка образов

1. Заключение.

Аннотация.

Данная работа посвящена анализу повести А.С.Пушкина «Капитанская дочка» с точки зрения присутствия в ней фольклорно-сказочных мотивов. Ученица рассматривает речь и образ Пугачева как показатель использования народнопоэтической основы, говорит о странно-сказочных ситуациях в повести, анализирует Использование сказочных элементов в повести.

Введение.

«Капитанская дочка», созданная в 1836 году, стала своеобразным художественным завещанием Пушкина: она оказалась последним произведением поэта, опубликованным при жизни. В повести находят свое завершение и концентрированное выражение многие идейные и творческие искания пушкинской мысли 1830-х годов: роль народа и сильной личности в истории, историческая закономерность и этическая оправданность «бунта» и тесно с ней связанная проблема гуманизма, «милости к падшим» и многое другое.

Среди проблематики произведения, отражающей важнейшие стороны пушкинской реалистической эстетики, особое значение приобретает вопрос использования фольклорно-сказочных мотивов в повести.

Цель нашей работы : определить место и роль фольклорно-сказочных мотивов в повести А.С.Пушкина «Капитанская дочку».

Задачи:

1. проанализировать речь героев повести
2. определить типичные черты героев с точки зрения фольклорно-сказочных мотивов
3. указать текстовую перекличку повествовательного стиля повести со стилем пушкинских сказок.

Гипотеза : если считать, что фольклор есть отражение восприятия народом действительности, то можем предположить, что именно через фольклор Пушкин пытался выразить такие важнейшие для него категории, как народность и историзм.

Объект исследования: повесть А.С.Пушкина «Капитанская дочка»

Предмет исследования: фольклорно-сказочные мотивы в повести А.С.Пушкина «Капитанская дочка»

Актуальность нашей работы не подлежит сомнению, так как интерес к творчеству А.С.Пушкина постоянен, а фольклорные мотивы всегда занимали одно из ведущих мест в его творчестве и были источником вдохновения.

Основная часть.

В специальной литературе написано много работ, в которых говорится о том, что фольклор в художественной системе «Капитанской дочки» выступает на правах важнейшего идейно и стилеобразующего фактора.

Веселова Т.С., говоря о роли фольклорных элементов в поэтике «Капитанской дочки», полагает, что содержание фольклорного мира повести отнюдь не исчерпывается теми народно - поэтическими реалиями, которые непосредственно присутствуют в тексте. Она имеет в виду эпиграфы из народных песен, пословицы и поговорки в речи героев, калмыцкая сказка об орле и вороне, разбойничья песня «Не шуми, мати зеленая дубравушка…» и др. Все это так называемые факты явного, «чистого» фольклоризма, без учета которого невозможно понять ни смысл авторской позиции в «Капитанской дочке», ни сущность многих ее образов. Этот аспект фольклоризма пушкинской повести достаточно обстоятельно и глубоко обследован в пушкиноведческой науке и широко внедрен в практику школьного изучения повести.

Однако, в «Капитанской дочке» есть факты внутреннего, «скрытого» фольклоризма, обнаруживающее себя не только в собственно фольклорных реалиях, но и в своем стиле повествования, его сюжетно-композиционных приемах, складе мышления героев и – в конечном счете – авторском историческом мироощущении, авторском видении мира. Вывод Т. С. Веселовой справедлив: в «Капитанской дочке» фольклорные образы и мотивы, очевидно, нужно воспринимать на только как компоненты произведения, а как народно – поэтическую стихию, пропитавшую весь текст.

Действительно, «Капитанская дочка» вся именно пропитана народно-образной стихией художественного творчества. Наша задача почувствовать эту стихию, определить ее значение и место в системе историзма пушкинской повести, которое приблизит нас к пониманию роли фольклора в реалистическом методе А.С.Пушкина.

Присмотримся повнимательнее к речи Пугачева. Уже в самом стиле его фраз явно чувствуется аромат народно - поэтического слова:

- «Выходи, красная девица; дарую тебе волю. Я государь».

- «Кто из моих людей смеет обижать сироту?.. будь он семи пядей во лбу, а от суда моего не уйдет».

- «Казнить так казнить, миловать так миловать. Ступай себе на все четыре стороны и делай что хочешь».

Везде отчетливо слышаться фольклорные интонации, носящий былинно-сказочный, легендарный оттенок. Причем достигается это Пушкиным не за счет приемов внешней стилизации, а в результате стремления выразить глубинные качества народного национального мышления через характерные особенности синтаксического, ритмико-интонационного и образного строя народной речи.

Поэт не делает народный язык архаичным, устаревшим, не пытается нарочито дополнить его диалектно-просторечной лексикой, Пушкин без нажима придает народно-разговорному стилю фольклорно-сказочный колорит. Этому способствуют народно - поэтическая лексика («красная девица», «сирота»), пословичные фразеологизмы («семи пядень во лбу», «ступай … во все четыре стороны»), а также интонация царского заступничества, мудрого великодушия, свойственная легендарно-героическому пафосу былин и волшебных богатырских сказок.

Согласно фольклорной традиции, разбойник – это не злодей, а мститель, карающий неправедных людей, защитник сирот. Сходную смысловую нагрузку получает в народной сказке и волшебный помощник. С легендами о Пугачеве как о народном царе-заступнике поэт во множестве вариаций встречался во время своего путешествия по Оренбуржью.

В «Капитанской дочке» все действительно совершается, как в сказке, странным, необычным образом. «Странное знакомство», «странная дружба», «странные происшествия», «странное сцепление обстоятельств» – вот тот далеко неполный перечень формул со словом «странный», которыми Гринев пытается охарактеризовать особенность своих отношений с «народным государем Пугачевым». Сказка могла подсказать Пушкину не только внешние черты, но и сам тип героя.

Гринев ведет «семейственные записки», отправляясь в дорогу, получает родительский наказ. О народнопоэтической основе наказа говорит и та пословичная форма, в которую он облекается: «Береги честь смолоду». В вихре исторического восстания он оказывается, побуждаемый, в конечном счете, личными причинами: Гринев ищет свою невесту – дочь казненного капитана Миронова, Машу.

Именно преломление социального через призму личных, частных интересов героя определяет сферу изображения действительности в народной волшебной сказке.

Сказка впервые открыла «большой» литературе ценность отдельной человеческой судьбы. Человек менее всего интересен сказке официальной, государственной стороной своей деятельности, герои привлекают сказку, прежде всего как обычные люди, подверженные гонениям, житейским неурядицам, превратностям судьбы. Характерно, что Маша в представлении Пугачева (на которое натолкнул Гринев) не дочь капитана правительственных войск, а своего рода невинно гонимая «сирота», которую «обижают». И Пугачев, подобно сказочному помощнику, едет выручать невесту, которую ищет Гринев. Таким образом, между Пугачевым и Гриневым в повести устанавливается неофициальный, человеческий контакт, на котором и основана их «странная дружба».

Сказочная ситуация дает героям возможность в отдельные моменты отступить от закономерной логики своего общественного поведения, поступать наперекор законам своей социальной среды, обращаясь к нормам общечеловеческой этики. Но сказочная идиллия рушится, как только «сирота», которую «спасал» Пугачев, в действительности оказывается дочерью казненного им Миронова. О резкой перемене настроения Пугачева красноречиво говорят его «огненные глаза», устремленные на Гринева. Суровая логика исторической реальности готова положить конец «странному согласию» между героями, но тут-то и проявилось истинное великодушие «народного царя».

Он оказался способен стать выше исторических интересов того лагеря, к которому сам принадлежит, истинно по-царски, вопреки всякой «государственной» логике, даруя Гриневу и Маше радость спасения и человеческого счастья: «Казнить так казнить, жаловать так жаловать: таков мой обычай. Возьми себе свою красавицу; вези ее куда хочешь, и дай вам бог любовь да совет!»

Таким образом, Пугачев в конечном итоге довершает взятую им на себя роль сказочного спасителям «невинно гонимой» «сироты», внемля просьбе Гринева: «Доверши как начал: отпусти меня с бедной сиротою, – куда нам бог путь укажет».

Народно-сказочное по своим истокам признание ценности отдельной человеческой судьбы, сострадание к ее «малым», «низким» с точки зрения общественно-исторической необходимости заботам и потребностям, концепция подчеркнуто личного – не общественного – успеха человека – все это, уходящее своими корнями в народное мироощущение волшебной сказки, дает жизнь «странной дружбе» между Пугачевым и Гриневым в пушкинской повести. Их отношения завязываются не в пылу военных сражений, а на случайном перепутье, в случайной встрече (отсюда так велика роль случая в судьбе народно-сказочного героя), где официальная, ранговая этика поведения отступает на второй план; первостепенное значение приобретают здесь чисто человеческие, непосредственно контактные связи между людьми. «Заячий тулупчик» положил начало тем «странным» взаимоотношениям дворянина и бунтовщика, когда они оказались способными отказаться от свойственного каждому социального стереотипа мышления, подняться над жестокими законами этики своего социального круга.

При этом Пушкин не погрешил против исторической и художественной правды. «Странное согласие», достигнутое между Пугачевым и Гриневым, это не следствие произвольных утопических настроений автора повести. Оно потому и странное, что не устраняет объективного исторического противостояния социальных лагерей, которое осознается и художественно воплощается Пушкиным именно как объективное. Автор отчетливо видит неизбежность противостояния господ и народа, закономерно приводящее к бунту, которому дворянин Гринев дает выразительную оценку – «бессмысленный и беспощадный».

Важно подчеркнуть, что в трактовке характера Пугачева как милосердного, великодушного царя Пушкин опирался не только на сказочно-легендарную основу народно-поэтического мышления, но и на реальные историко-документальные факты. Как известно, поэт тщательно изучил весь «архив» «штаба» пугачевского восстания. Среди многочисленных документов внимание его, несомненно, привлекли так называемые «манифесты» Пугачева. В заглавном титуле одного из них содержится многочисленная автохарактеристика «крестьянского царя», в которой он себя именует как «российского войска содержатель и великого государя, и всех меньших и больших уволитель и милосердом сопротивникам казнитель, …меньших почитатель же, скудных обогатетель».

Строки о «милосердном сопротивникам казнителе» и «скудных обогатетеле», без сомнения, могли записать в художественную память автора «Капитанской дочки». От его острого взгляда, очевидно, не укрылось то обстоятельство, что в формулах, подобных вышеприведенной, отчетливо явилось сознательное желание Пугачева «подать» свою личность «мужицкого царя» в форме, наиболее близкой и понятной казацким массам, т.е. окрашенной в тона народно-поэтической образности, в своей основе сказочно-легендарной.

Ведь, согласно легенде о самозванстве, Пугачев был сродни тому меньшему крестьянскому сыну, который, сказочно преодолев все преграды, преобразился в чудесно-прекрасный облик понятного и близкого народу царя-батюшки, царя-заступника. В сознании казаков Пугачев как бы вышел из сказки и своею деятельностью продолжил эту сказку. Сказка заканчивается вступлением героя на царский трон. Пугачев-царь уже одним фактом своего реального существования обязан был оправдать чаяния широких народных масс, желавших увидеть конкретно-практическое осуществление своих сказочных идеалов.

Так легенда о самозванстве «мужицкого царя» органично вобрала в себя сказочное содержание, образовав в таком единстве стихию исторического миросозерцания народа, которая была почувствована Пушкиным и в исторических преданиях о Пугачеве, и в документально-биографических обстоятельствах его жизненной судьбы.

На момент формирования замысла «Капитанской дочки» приходится, как известно, период интенсивной работы Пушкина над созданием собственного сказочного цикла. Сказки для Пушкина были той творческой лабораторией, в которой он, постигая законы народно-сказочного мышления, подготавливал свои будущие формы литературного повествования, стремясь, по собственному признанию, выучится говорить по сказочному, но не в сказке. Этой способности Пушкин в полной мере достиг в «Капитанской дочке», чему ярким доказательством служит явная текстовая перекличка повествовательного стиля повести со стилем пушкинских сказок.

Сравним:

Таким образом, явные совпадения – еще одно доказательство тому, что народно-сказочное миросозерцания, представленное ситуацией благодарного помощника, послужило общей основой как для собственно сказочного творчества поэта, так и для сюжетно-образной ткани исторической повести.

Представляет интерес также и общность народно-сказочной трактовки образов. Пушкин подчеркивает в своих героях ту общую черту, которую он считал важнейшей особенностью народного национального характера. И старик Савельич, и Пугачев простодушны, их поступки основаны на естественном сердечном влечении, вступающем в противоречие с логикой здравого смысла, официально принятых норм и правил поведения.

Заключение.

Таким образом, рассмотрев некоторые моменты присутствия фольклорного начала в повести А.С.Пушкина «Капитанская дочка», мы пришли к выводу, что народнопоэтическое и, в частности, сказочное творчество необходимо было Пушкину для того, чтобы лучше понять склад национального характера народа, образ его исторического мышления. Особенности этого характера поэт стремился воплотить не только в конкретно создаваемых им образах, но и в целостном художественном мире своих произведений.

Пушкин стремился к тому простодушию, младенческой простоте восприятия действительности, которая свойственна именно народному взгляду на мир. Эту простоту, живую непосредственность взгляда на явление действительности увидел Пушкин и в народной волшебной сказке.

«Капитанская дочка» - качественно новый этап в использовании Пушкиным литературной и фольклорно-сказочной основы. Простодушный, неофициальный взгляд на вещи, подкрепляемый непосредственным присутствием сказочного стиля, диалектически соединен здесь Пушкиным с высотой собственного исторического мышления.

Таков один из аспектов «скрытого», внутреннего фольклоризма «Капитанской дочки».

Список использованной литературы.

1. Веселова Т.С. Тема мятежного народа и фольклор на уроках по повести «Капитанская дочка». М.: Просвещение, 2001
2. Лежнева А.А. Проза Пушкина. М., - 1980, с.257
3. Лотман Ю.М. Идейная структура «Капитанской дочки» Книга для учителя. М., - 1988, с.340
4. Мушина И.Е. Повесть Пушкина «Капитанская дочка». Комментарии. Л.: Просвещение, 1997, с. 186-190

Рецензия

Работа ученицы 9 «Г» класса Петропавловской средней общеобразовательной школы №1 Гинеевой Баирмы посвящена повести А.С.Пушкина «Капитанская дочка»

Ученица четко определила цель и задачи своего исследования. Она анализирует произведение с точки зрения отражения в нем фольклорно-сказочных мотивов, рассматривая речь героев (Пугачев, Савельич, Гринев), их типичные черты, находит примеры текстовой переклички повести «Капитанская дочка» со сказками Пушкина.

Ход работы подтверждает выдвинутую гипотезу: если считать, что фольклор есть отражение восприятия народом действительности, то можем предположить, что именно через фольклор Пушкин пытался выразить такие важнейшие для него категории, как народность и историзм.

Ученица приложил достаточно усилий, чтобы поставленная проблема была раскрыта полно.

Работа написана доступным для понимания языком. Примеры, представленные в работе, наглядно иллюстрируют положения, выдвигаемые Гинеевой Б.

Выводы, сделанные ученицей, аргументированы и точны.

Шестакова В.Н.,

Учитель русского языка и литературы.

Фольклорные мотивы и образы в романе А.С. Пушкина «Капитанская дочка»

В романе Александра Сергеевича Пушкина «Капитанская дочка» фольклор является главным композиционном составляющим. Не совсем правильным будет назвать это явлением «фольклором», это скорее часть народной культуры.

Сама по себе история выглядит довольно каноничной. Дорога, становящаяся дорогой жизни для героя, каждый из персонажей, да и сюжет в целом напоминают какое-то сказание.

Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ

Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.

Если сравнивать хронологию событий с самым распространенным былинным сюжетом, становится заметно, что Петруша, как богатырь отправляется спасать красавицу, проходит испытание и возвращается домой с любимой. Завязку же конкретно этой истории можно назвать не менее популярной, чем спасение прекрасной девушки. Пугачев - в некотором роде фольклорный персонаж, иногда воспринимаемый, как перерождение Стеньки Разина. Народный герой-освободитель, удалой разбойник, имя которого вызывает ужас у дворянства и восторг у крестьян. Он сам по себе является частью культуры, наравне с персонажами песен и сказок.

Хочется рассмотреть образ Пугачева, непосредственно в произведении. Детальное описание его личности наталкивает на воспоминания о тех самых разбойниках из былин. Черная борода, проблески седины. В этом есть что-то потустороннее, так хорошо знакомое культуре. Он напоминает черта в обличии человека, с живыми блестящими глазами и избой в золотой фольге. Образ Маши Мироновой вполне соответствует «стандартам» классической возлюбленной героя из приданий. Юноша, проходящий путь становления из «недоросля» в героя. А Швабрин отлично подходит на роль сказочного помощника. Умный, хитрый, подлый. Я бы даже назвала героев «масками» из комедии дель-арте в русском исполнении, но каждый из них выходит за рамки привычного нам образа. Основа каждого базируется на традиционных персонажах, но в них есть нечто уникальное, своя деталь образа.

Перед каждой главой Пушкин вставляет что-то фольклорное, чаще всего песню или пословицу.

Обновлено: 2019-02-27

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Фольклорные мотивы и элементы в сюжете, стиле и языке повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка»

Исследователи неоднократно отмечали влияние устного на­родного творчества на сюжет, стиль и язык повести «Капитанс­кая дочка» А.С. Пушкина.

Фольклорные мотивы прослеживаются, во-первых, на сюжет­но-композиционном уровне. В критике неоднократно отмеча­лось, что композиция «Капитанской дочки» соответствует вол­шебно-сказочной модели: путь героя из родного дома, трудное испытание, спасение красной девицы, возвращение домой. Подобно сказочному герою, уезжает Петр Гринев из родного дома. Настоящимиспытанием становится для него служба в Белогор­ской крепости, столкновение с пугачевцами. Испытанием му­жества его и чести становятся для него встречи с Пугачевым. Гри­нев спасает Машу из заточения, мужественно и благородно ве­дет себя на суде. В финале он счастливо возвращается домой.

Две композиционные вставки в повести – песня «Не шуми, мати зеленая дубравушка» и сказка Пугачева об орле и вороне – являются произведениями фольклора.

Эпиграфом к произведению служит русская народная посло­вица – «Береги честь смолоду». Такой завет Андрей Петрович Гринев дает сыну, и тот же мотив развивается в сюжетных ситуа­циях повести. Так, после захвата Белогорской крепости Пугачев спас героя от смертной казни. Однако Гринев не может признать в нем государя. «Меня снова подвели к самозванцу и поставили перед ним на колени. Пугачев протянул мне жилистую свою руку. «Целуй руку, целуй руку! – говорили около меня. Но я предпо­чел бы самую лютую казнь такому подлому унижению», – вспо­минает герой. Гринев отказывается служить самозванцу: он – дворянин, присягавший императрице.

Семь эпиграфов к главам представляют собой строки из рус­ских народных песен, три эпиграфа - русские пословицы. Оп­лакивание Василисой Егоровной своего супруга напоминает нам о народных плачах: «Свет ты мой, Иван Кузьмич, удалая солдат­ская головушка! Не тронули тебя ни штыки прусские, ни пули турецкие; не в честном бою положил ты свой живот, а сгинул от беглого каторжника!».

Мотивы устного народного творчества прослеживаются и не­посредственно в некоторых эпизодах. Так, Пугачев обрисован автором в соответствии с фольклорной традицией. Он предстает в повести в традициях народного богатырства, духовно могучим, мужественным, умным, великодушным. Он берет под свою за­щиту Гринева, наказывает Швабрина, посмевшего обидеть «си­роту» Машу Миронову. Как отмечает А.И. Ревякин, «Пушкин изображает Пугачева в соответствии с народно-поэтическим иде­алом доброго справедливого царя. Мужицкий царь, словно в сказ­ке, входит к Марье Ивановне, заключенной в светлице, худой, бледной, в обрванном платье, питающейся лишь хлебом и во­дой, и ласково говорит ей: «Выходи, красная девица, дарую тебе волю. Я государь»». Глубокая вера Пугачева в людей противо­поставлена мелкой подозрительности его противников. Безус­ловно, этот образ идеализирован и поэтизирован А.С. Пушки­ным в повести.

В речи Пугачева звучит много пословиц и поговорок: «Долг платежом красен», «Честь и место», «Утро вечера мудренее», «Каз­нить так казнить, миловать так миловать». Он любит народные песни. Незаурядность личности крестьянского вождя проявля­ется в том вдохновении, к которым он рассказывает Гриневу калмыцкую народную сказку об орле и вороне.

Таким образом, фольклор в творческом сознании поэта был тесно связан с народностью и историзмом. «Фольклорная сти­хия «Капитанской Дочки» проясняет подлинную сущность по­вести… Вместе с тем здесь отчетливо определяется понимание Пушкиным фольклора как основного художественного средства раскрытия народности. «Капитанская Дочка» - завершение пути, начатого в «Сказках», - пути целостного раскрытия через фольклор образа русского народа и его творческой силы. От «Руслана и Людмилы» – через «Песни о Разине» и «Песни западных славян» – к «Сказкам» и «Капитанской Дочке» шел путь пуш­кинского фольклоризма», – писал М.К. Азадовский.

Здесь искали:

• фольклорные мотивы в капитанской дочке
• фольклорные мотивы в романе капитанская дочка
• фольклорные традиции в русской сказки капитанская дочка